Admin - i fb127fa68ca722d5

"Хорошо, что мне делать сейчас?"

Рысь ощерилась, словно усмехаясь.

"Когда я уйду, сломай горло у этого тела. Приведешь хозяина. Он станет больше тебе доверять, когда увидит, как ты послушен. Выполняй его поручения, но никого не убивай. Не показывай, что можешь говорить с людьми. Продумай свое бегство. Он должен верить, что ты погиб, иначе пошлет за тобой всех своих бестий. Все, не могу больше, я и так долго цеплялась за мертвечину, чтобы поговорить с тобой напоследок. Прощай."

Дитятко дернулся, чтобы подойти ближе, сказать что-нибудь на прощанье, но понял, что ничего не нужно. Он сделал все, что велела ему Рысь, ставшая перед смерть его наставником и спасителем. Перепел проверил его, заставил привести к телу, потом послал рабов закопать дурно пахнущий труп. Хозяин продолжал присматриваться к псу, а тот, молясь, как учила его Рысь, добавлял к молитве полную смирения просьбу о том, чтобы боги дали ему возможность освободиться, не причинив никому зла.

****

У самых Родников Говорт начал нервно рваться вперед, покрикивая на пса. Дитятко терпел. Когда человек и собака вышли к селу, уже смеркалось. Бесовик уверенно вывел их к окраинной улочке, уже, видно было, не раз бывал здесь. Они дождались плотной безлунной тьмы в рощице у развилки. Говорт, не отрываясь, смотрел, как зажигается свет в окошках небольшого дома. За изгородью, невысокой, почти нищенской - хворост боярышника, ежевики и терновника, накиданный охапками между вбитых в землю кольев, - мычала корова, звенел подойник, хлопала дверь. Говорт повел по тропе за узду своего гнедого, наказав Дитятко ждать сигнала. Парень на ходу хлебнул из фляжки. Дитятко принюхался: древесное молочко с вином, юнец сейчас уже не в себе, а что будет, когда, примерно через получетверть, подействует дурман.

Дом и лес разделяло клином приполье, цепные псы в дворах слева и справа от него уже услышали незваных гостей. Несмотря на приказ, Дитятко крадучись двинулся за человеком, нехорошие предчувствия, как как блохи между лопаток, тревожили его человеческую интуицию, приправленную звериным чутьем. Он хорошо слышал голоса во дворе за изгородью. Женщина говорила громко, жаловалась, перечисляя немудреные беды сельской хозяйки: смирная всегда корова вдруг перевернула подойник, кончились дорогое масло для ламп и тростник на лучины, и жир овечий нужно натопить, мужчина отвечал тихо, весело. Открылись ставни, деревенские, без стекол, и тонкий детский голосок вступил во взрослую беседу - его обладатель отчаянно пытался продлить удовольствия на редкость теплого осеннего вечера и отсрочить неизбежный момент, когда нужно будет ложиться спать. Женский и мужской голоса наперебой принялись уговаривать малыша закрыть ставни и идти в постель.

Голоса вдруг смолкли. Дитятко услышал, как негромко здоровается Говорт, как мужчина, с удивлением, но дружелюбно, приветствует гостя и приглашает его в дом. Женщина молчала. Говорт привязал коня к колу в ограде и оглянулся. Дитятко знал, что в темных ямах приполья бесовик не увидит его, подошедшего совсем близко. Судя по визгливому лаю за изгородью, дом сторожил лишь брехливый псёнок. Хозяин дома, которого бесовик назвал Лучником, завел всех в дом, пустив гостя вперед, на ходу негромко и успокаивающе отвечая на вопросы испуганной женщины. Дитятко приблизился к ограде и заглянул в щель между прутьями. Ставни были закрыты, и пес переметнулся через колья бесшумным прыжком. Гнедой Говорта, уже совсем привыкший к присутствию огромного пса, даже не шарахнулся. Мелкий щенок, толстозадый и мохнатый, лая, запрыгал вокруг Дитятко, как горошина по полу, по бестолковости приветливо виляя хвостом.

Двор был полон запахов. Старый глинобитный дом совсем недавно (судя по трещинам и лакунам в его ауре, не успевшим запитаться жилой энергией темноватым углам и мелкой в них нечисти), лишь пару лет назад принял под свою крышу молодую семью, получив взамен заботу и уход, которые хоть и не намного украсили его, но не дали разрушиться от сырости и тлена. Глупый щенок продолжал скакать вокруг "преображенного" и даже попытался цапнуть его за лапу, которой баулия мог бы накрыть всю его лобастую голову целиком. Дитятко боялся, что кто-нибудь из хозяев выйдет на шум и увидит его раньше времени; не был уверен, получится ли, но рявкнул мысленно на псёнка и добавил парочку, понятных любой собаке, образов. Получилось. Щенок взвизгнул и, запутавшись в собственных лапах, обиженно скуля, полез под крыльцо.