Зурков Игорь - Бешеный прапорщик

В Порт-Артуре, например, подрядчиком по очистке нечистот был помощник начальника штаба осадной 3-й японской армии. Частые свободные поездки по городу "китайца", обычно сидевшего на ассенизационной бочке, оказались чрезвычайно полезными для командующего осадной армией генерала Маресукэ Ноги...

Подумайте о нашем предложении. Хотя, я по вашим глазам вижу, что вы почти согласились. Завтра в девять часов в гостиницу за вами зайдет вот этот молодой человек, - "клерк" кивает на соседний столик. - Он сопроводит вас для дальнейшей беседы... Кстати, может быть, говорю это преждевременно, но я привык доверять интуиции. Вы ведь жаждете реванша с тем лейтенантом Гуровым? Поиск его и будет вашим первым заданием... И дружеский совет, гауптман: не злоупотребляйте коньяком. Спиртное вредно пилоту, а Вам, возможно, еще придется летать и не мало...

*

Нервное напряжение, в котором оба доктора находились последние часы, сменилось закономерной апатией. Практически весь путь домой они продремали под негромкий мерный цокот копыт, а уж добравшись до обволакивающей неги диванов, отдали достойную дань объятиям Морфея. Тем более, что домработница ещё накануне была награждена внеплановым выходным, и друзья были избавлены и от сердобольных охов и ахов, и от допроса с пристрастием на правах домоправительницы со стажем. Проснулись они почти одновременно благодаря бодрящей свежести, которая являлась следствием непротопленной печи, и от смутной мысли о некоем обязательстве, выданным на сей вечер. Часы неспешно с достоинством отбили шесть ударов, и одновременно с последним раздался звонок в дверь.

"Ротмистр!!!!" - именно эта мысль в сочетании с некими, не совсем лицеприятными комментариями по поводу собственной забывчивости, пронзила мозги обоих эскулапов и подстегнула к немедленному действию.

Михаил Николаевич, словно перейдя в славное пролетарское сословие истопников, лихорадочно пытался реанимировать печь, а Бартонд, натянув тужурку на мятую рубашку, с красными от смущения щеками направился к двери.

Надо отдать должное ротмистру, едва зайдя в комнату, он мгновенно оценил несколько натянутую атмосферу и с ловкостью профессионального психолога мгновенно её разрядил.

- Михаил Николаевич, позвольте Вам помочь. Разжигать печь, - это моё любимое занятие ещё с детства. Помнится маменька, наказывая за шалости меня или младшую сестру, лишала кого-то из нас этого почетного права.

Мягко, но настойчиво он оттеснил доктора от "заупрямившейся" печки, он как-то по-особому переложил поленца, щелкнул зажигалкой, и через несколько минут языки огня заплясали, словно подразнивая неудавшегося Прометея.

Повернувшись к Михаилу Николаевичу, ротмистр поразил доктора выражением лица. Оно было по-детски беззащитным, в уголках глаз что-то блестело. Желая проверить неожиданно пронзившую его мысль, доктор спросил:

- А Ваша сестра, она, скорее всего уже замужем и вероятно сама учит детей этому хитрому искусству?

- ... Увы, нет. Она, а точнее они.... В общем, пока я рубился с японцами... Революция, бунты. Дома сгорали порой не пустые... Собственно, поэтому я и перешел в корпус, и буду служить и драться пока.... Пока не воздастся по грехам их... Но, полноте, господа, довольно о прошлом.

В комнате между тем стало теплее, и Петр Всеславович, с разрешения хозяина, расстегнул пиджак и снял галстук.

- Николай Петрович, прошу меня простить, но я позволил себе прийти не с пустыми руками. Из небольшой плетеной корзины с крышкой ротмистр извлек пару бутылок "Ай-Даниль" Пино Гри, пакет с фруктовыми пирогами и сыром. Хозяину ничего не оставалось, как мысленно проклиная несвойственную ему забывчивость, направится к буфету за необходимой сервировкой. По предложению ротмистра кресла были передвинуты поближе к печке, на невысоком столике возле блюда с пирогами и сыром в отсветах огня темно-янтарным цветом переливалось вино в хрустальных бокалах, тонкий аромат айвы, гречишного меда и пряной гвоздики радовал обоняние.

- Вы, помните господа, эти слова Пушкина, - нарушил затянувшиеся молчание ротмистр. -

"Я люблю вечерний пир,

Где веселье председатель,

А свобода, мой кумир,

За столом законодатель..."

Еще будучи юнкерами, мы с друзьями любили их напевать на манер гусарского романса, вот так же возле огня...

"Где до утра слово пей!

Заглушает крики песен,

Где просторен круг гостей,

А кружок бутылок тесен".

Но я обещал кое-что рассказать и поэтому не смею долго испытывать Ваше терпение. - Ротмистр сделал небольшой глоток вина. - Замечательный букет, 1880 год. Он для меня символичен тем, что спустя несколько месяцев был подло убит Государь-Освободитель Александр Николаевич, и на его тризне родилась Священная дружина. По Вашим лицам, господа, я вижу, что это название Вам мало что говорит. А вот мой отец, служивший под началом генерала Фадеева, успел мне многое поведать об этих замечательных людях и о той святой цели, которой они служили. Увы, это движение, поставившее перед собой задачу борьбы с революционным террором, была распущено крепко державшим штурвал Руси императором Александром III.