Admin - i af0d3b7246f951a5

— Завтракайте без меня, — зевнул молодой человек. — Я на такие подвиги в такое время не способен.

— Не хочешь, не ешь. Но присутствовать обязан. По крайней мере, сока выпьешь.

Милан недовольно поднялся с постели. Молодой человек не выспался, да он и не мог выспаться к пяти утра. Он был типичной, ярко выраженной совой и каждое утро ему приходилось буквально насиловать себя, чтобы вставать хотя бы в семь. А подъем в пять для него соответствовал дисциплинарному взысканию. Впрочем, он так его и расценил. За свои вчерашние высказывания.

Милан быстро принял душ и оделся. Собрался он еще с вечера, ожидая раннего подъема, хотя и не такого. В номер Вацлава он пришел прямо с вещмешком через двадцать пять минут. Кроме самого Вацлава в номере обнаружился только официант, накрывающий на стол. Милан сложил вещмешок у стенки, сел в кресло, взял в руки любимый Вацлавов полуинфернальный журнал «Граница», и стал листать. Официант накрыл на стол, и скрылся, потом в комнату вошел сначала Стас, следом Янош. Оба сели за стол и принялись послушно ковыряться в тарелках.

— Иди к столу, Милан, — позвал Вацлав.

— Вы завтракайте, я не хочу вам мешать.

— Мешать? — удивился Стас.

— В такое время суток за столом я могу только испортить аппетит своим сотрапезникам, — объяснил Милан, продолжая просматривать журнал. Через несколько минут он вдруг встрепенулся. — Ого, Вацлав, ты читал?

— Что именно?

— Письмо от Яромира.

— Что? — Вацлав подскочил на месте и подошел к Милану.

— Ты завтракай, я прочитаю вслух. «Господа пограничники, позвольте поблагодарить вас за весточку о моем брате. Рад был услышать, что он здоров и что он скоро возвратится. Вацлав, береги себя и помни, что я тебя очень жду. Яромир». Ты не заметил это письмо? — удивленно закончил Милан.

— Я вообще не брал в руки этот журнал. Вчера я сразу лег спать, а сегодня...

— Сегодня ты был слишком занят, организовывая для всех нас дисциплинарное взыскание за мой длинный язык. Я виноват, я понимаю, но они-то тут причем?

Вацлав поднял светлую бровь.

— Ты это серьезно? Мой мальчик, но причем здесь дисциплинарное взыскание? Мне даже в голову ничего подобного не пришло. Просто я слышал, что до Сыцува здесь километров сто двадцать, а рядом с Сыцувом вроде бы стоит какая-никакая горушка. Вот я и подумал, а может это и есть Лысая гора? Если она, значит, мы сможем денек отдохнуть в Сыцуве перед Вальпургиевой ночью, а ежели нет, то можем еще доехать до настоящей Лысой горы. А чтобы проехать сто двадцать километров без сменных лошадей, надо выехать пораньше, чтобы в середине дня дать коням роздых. Нет, ну надо же придумать, дисциплинарное взыскание! Я только не понял, за что мне надо с тебя взыскивать.

Милан замялся.

— Да, лучше не объясняй, — насмешливо посоветовал маг. — А то и в самом деле договоришься до дисциплинарного взыскания. Тогда я тебя не возьму на праздник на Лысой горе.

Милан улыбнулся, отложил журнал и подошел к столу.

— Пожалуй, я и в самом деле выпью сока.

В шесть утра верхневолынцы уже отъезжали от гостиницы. Когда они усаживались, давешний официант как раз заканчивал погрузку корзин в багажный отсек их экипажа. Одну корзину он сунул на сидение.

— Это второй завтрак, господа.

Вацлав сунул ему в руку несколько банкнот, официант оглядел их и расплылся в довольной улыбке. Стас тронул лошадей, и экипаж покатился по ровной граничной дороге. Через полчаса, они уже ехали по земле Поморья.

— Интересно, а до моря тут далеко? — спросил проснувшийся, наконец, Милан.

— Километров четыреста, — отозвался Вацлав. — Только мы едем в другую сторону.

— Жаль, — вздохнул молодой человек.

— Не расстраивайся, мой мальчик, море здесь холодное. И годится оно исключительно для ловли селедки для последующей засолки.

— Для последующей закуски местной разновидности водки, — подхватил Милан.

Стас хохотнул.

— А что, водка под селедку классно идет.

— Под икру лучше, — усмехнулся Вацлав.

— Дело вкуса, — пожал плечами Стас. — Если хорошая селедочка, да с лучком, да политая маслицем, да с горяченькой картошечкой...

— Только что же завтракали, — удивился Янош.

— Да я не могу толком есть в такое время. Дома я встаю в полседьмого и завтракаю в семь. А в полшестого завтракать...

— Честно говоря, я тоже не слишком хорошо поел, — признался молодой человек. — В пять часов мне еще вставать не доводилось.

— Ну и нытики мне попались, жуть, — вздохнул Вацлав. — Один обвиняет меня в злокозненности и в том, что я увлекся дисциплинарными взысканиями за какие-то мифические прегрешения, другой жалуется, что я поднял его раньше, чем на работу и ведет обольстительные речи по поводу жратвы, третий же поддерживает второго целиком и полностью, и по пути заступается за первого, благо вышеупомянутый первый в этом нисколько не нуждается.