Admin - i 90c04fe5f626ac82

- Ждорова, парень. Лихо мы их вчера уделали-то, а? Жалко пацанов, как есть жалко. Хорошие ребята были, достойные. Да прими их непобедимый Гебеар в свое войско! Мы планировали, что все будет попроще... Кто ж знал?

"Кому как не вам знать про творящееся здесь!" - собрался было крикнуть я, но не стал. Если они не имеют возможности предугадать исход, следует ли повышать голос и хаять людей?

Фидл прервал его:

- Как твое самочувствие, дружище? Ох и ловко ты вчера показал им. Такого от тебя не ожидал никто. Мы переживали и беспокоились о твоем здоровье. Тобой овладела горячка, ты беспрерывно повторял что-то про пастухов и выглядел сердитым. И это в бреду!

Я не стал комментировать его слова. Голова пуста и в ней копошатся только две мысли. Первая - когда Хомт снял челюсть и, самое главное, зачем? А вторая...

- У вас не найдется куриного бульона?

- Конечно.

Староста ушел; в комнату проникли глухие командные фразы, чьи-то ноги затопали по деревянному полу, загремела посуда. Хомт взял стул и пододвинулся ближе к кровати.

- Ну что, колдун, предположения какие имеются, не? Чаво им надо-то? Эх, ешли бы не дурак Кмар, то все могло пройти почище! Совсем молодняк нервный пошел, етить его узлом! Сдал парень, сильно шдал... За то и поплатился...

Беседы подобного рода - не самое приятное, с чего можно начать день. Состояние мое хуже, чем после разгульной ночи, а внутри черепной коробки словно налита тягучая патока. О каких размышлениях может идти речь?

- Предположений пока никаких. К сожалению, один день это мизерно, чтобы делать какие-то выводы. Эх... Придется мне здесь задержаться... - но в комнате никого, кроме меня самого, мои проблемы и состояние не заботили. Можно не стараться. - На самом деле меня смутило, что они шли точно зомбированные марионетки. Ни до чего им не было дела, а нас они как будто и не видели. А вот когда Кмар выстрелил в одного, то они прям с цепи сорвались. Как будто... Как будто заклятие спало, - сомневаясь, проговорил я.

- Они поштоянно так, словно шобаки чумные! Как взревут, как осклабятся - аж мурашки по заднице!

- Кстати, насчет их агрессивности - мерги никогда этим не отличались. Я читал про них в разных источниках, но нигде не упоминалось про присущее им безумие берсеркеров. Это меня тоже настораживает.

- Дык мы уж к этому привыкли! Я потому ребят-то и позвал. Дело-то знамо чем пахнет!

- А почему бы вам не испечь второй торт и не поставить его где-нибудь у края лесочка? Ну, вроде как дани, подношения или чего-нибудь еще...

- Да упаси Сиолирий! И в торте ли дело? Ты знаешь цену муке? Клянусь камнями Мокрых Штен! И так вон штали только последние нешколько лет раждавать нашим помаленьку - вроде как государственной доплаты. Нотации.

- Дотации?

- Ага, ее. Поди переводить ее на дурняков болотных! Так-то оно, может, и полегчает да обезопасимся, а ешли поганее будет? И напостой готовить им? А не жирно ли? Деревня, считай, жа счет муки и живет.

- Мало ли. Вдруг бы они отстали?

- Ну, милый мой. Шибко много вдругов и одни бы, бы и бы. Я, жнаешь ли, тоже мог бы быть бабушкой, ешли бы не...

Вернулся староста. Взяв стоящую в углу табуретку, он тоже подсел поближе к нам и присоединился к беседе.

- Трэго, суп почти готов. Тебе принести или ты в состоянии?

В его осторожном тоне читаются неудобство за сложившуюся ситуацию, толика извинения и, быть может, стыда. Фидл говорит тише обычного, подбирая слова, точно неопытный парень на первом свидании.

Я осторожно встал. Голова покруживается, но ходить можно. Никаких дополнительных последствий после моих медленных шагов не обнаружилось.

- Нормально... Сейчас приду.

Все понимают, что мне суждено остаться в деревне на неустановленное время. И как бы я ни хотел отправиться дальше, сделать это я не смогу. Воспитание не то, наверное. Как можно бросить на произвол судьбы жителей, чья жизнь регулярно омрачается нападками болотников? Жаль каждого малого пахаря, жаль старосту - видно как он переживает, но ничего не может поделать. Жаль погибших, ибо теперь они тяжким ярмом довлеют надо мной, над Хомтом, над каждым причастным... Бессилие воцарилось в самомм сердце деревни. И простят мне писцы героических эпосов такое высказывание, но кто, если не я, поможет этим людям? Я не возлагаю никаких надежд, но знаний-то у меня определенно побольше. И даже если я потерплю поражение, умру или уйду, оставив за спиной необъяснимую причину проклятия, перед самим собой я буду честным и мне не за что будить корить себя. Когда я смогу сказать, что все, я сделал все, что мог - тогда и только тогда будет правильно.