Admin - i 0a3a4f30eeb528b3

- Что именно?

- Нам не удастся вернуть её психосферу в зону полной стабильности. Она никогда не сможет воспринимать никого, кто принадлежит среди людей к мужскому полу, иначе как коллег по работе и просто по жизни. Понимаете?

- Понимаю. Но ведь это явно ненормально. Вита из многодетной семьи, она запрограммирована родом на многодетность. А тут волей-неволей придётся...

- Именно. Время, возможно, сумеет сгладить остроту неприятия мужчин как нормативных, подчеркиваю, нормативных, а не насильственно-преступных партнёров по сексу, но теперь Виктория будет проводить такой многоступенчатый отбор кандидатов, что любой конкурс детской забавой покажется.

- Вы считаете, что у нее в душе будет...

- Маячок глубокого личностного горя, Ричард. Жёлто-оранжевый, тревожный. Он прекрасно читается всеми нашими современниками. Даже не имеющими особой психологической подготовки. Естественно, как девушка, Виктория будет вынуждена интересоваться юношами, искать среди них того, кто сможет преодолеть запрет, налагаемый этим маячком, искать того, кто не испугается неизбежной высоты требований Виктории. Иными словами, Ричард, теперь Виктория закрыта в таком панцире, что любой известный ныне скафандр - просто вуалька. Теперь единственным, кто сможет преодолеть этот маячок, станет молодой человек, способный на полный, самый полный, поистине маячный свет своей собственной души. А таких, Ричард, согласитесь, в жизни каждого человека Земли не так много бывает. Единицы, но никак не десятки.

- Соглашусь. Доктор, а ...

- Единственное, что могу сказать, Ричард, вам лично: вы не относитесь к числу мужчин, для которых Виктория недоступна. Насколько я разобрался в сложившейся ситуации и в её, Виктории, настроении - вы почти единственный из молодых людей, которым она разрешит прикоснуться к себе физически и непротокольно.

- Но это не означает...

- Не означает, что вы будете в числе её возможных главных друзей по жизни, Ричард. Вы сами знаете о том, что первая любовь не предполагает подобного уровня доступа.

- Знаю, доктор.

- Мы за неделю проведем санацию психосферы, подлатаем что сможем. Всё это время мы продержим её во сне. Сон, к счастью, ненасильственный, почти естественный - это для Виктории возможность и самой провести определённую работу по восстановлению самой себя своими собственными силами. Возможно, нам удастся создать оркестр из наших и её усилий, что обеспечит определенный успех. Только вот о деталях я пока говорить не буду. О деталях этого успеха. Всю эту неделю палата будет полностью автономна и изолирована. А потом... потом мы пригласим её родителей и потом - вас, Ричард. Не считайте нас жестокими, но так сложилась ситуация, что сначала она увидит именно родителей, потом сестёр, потом, к счастью, если ничто не будет мешать этому - братьев. А потом - вас.

- Понимаю. Я остановился в гостинице центра, вот мой номер связи. - Ричард подал визитку гостиницы.- Прошу вас, доктор...

- Если будут изменения - вы узнаете одним из первых.

- А её обидчики...

- Ими занимается СБ России. Идут следственные мероприятия. Но они будут покараны. Насколько я знаю, уже ищут заказчиков. В том, что есть не только исполнители, но и заказчики - убеждены лучшие сыщики и следователи с криминалистами из Службы. Как только найдут - они будут покараны со всей жестокостью. Двумя судами - украинским и российским.

- В таких случаях сроки складываются. - проговорил Ричард, мрачнея.

- Именно. Так что они получат по заслугам.

- Извините, доктор. Я знаю, вам нужно работать. Я буду в гостинице или в любом случае на связи.

- Всё что вам будет нужно знать, Ричард, вы узнаете вовремя. - врач протянул мальчику руку. - Идите.

- Вытащите её, доктор. - Ричард просительно заглянул в глаза врача.

- Вытащим. Это я обещаю. Виктория будет почти прежней.

- Почти. - Ричард пожал протянутую врачом руку и встал. - Я пойду. Дорогу я запомнил.

- Идите, Ричард.

Так и произошло. Через неделю в открывшейся после длительной изоляции просторной палате побывали родители Виктории, затем её сёстры. После этого наступила очередь братьев. Виктория была рада видеть вокруг родные, предельно знакомые лица, слышать хорошо знакомые голоса и купаться в волнах психологической стабильности и комфорта, которые могли быть созданы только самыми родными людьми.

- Простите, мам, пап, сестрички и братья. Я очень счастлива и довольна тем, что наконец могу видеть и слышать всех вас, чувствовать ваше присутствие и вашу доброту. Но я не могу, не имею права замыкаться в стенах семьи.