Котова Ирина - Королевская кровь 2

Нет у меня нужной жесткости.

- Для этого у тебя есть я, - спокойно произнес муж.

В это же время король Бермонта, несколько позабросивший дела за прошедшие три

недели, встречался с главами кланов. И, хотя они признавали его превосходство, разговор

получался тяжелый.

Иерархия в аристократии берманов была очень жесткой, и воля короля не оспаривалась.

Но при этом традиция требовала уважительно относиться к мнению линморов, и

признавала за всеми равное право на высказывание своего мнения. Уважительное

высказывание, конечно. А то можно и на бой нарваться. Слишком многие из

присутствовавших помнили, какая тяжелая рука у нынешнего короля, или лапа, в

зависимости от формы поединка.

Зал Совета Кланов был высок, мрачен, как и весь замок, и холоден, единственный из всех

залов освещался свечами – традиция, чтоб ее, и отапливался печками. По серым стенам

яркими пятнами висели портреты королей династии Бермонт, а стену за королем украшало

огромное, искусно рисованное древо кланов с витиевато выписанными названиями родов.

Все они вели свою родословную от Хозяина Лесов, но линия Бермонт была старшей, хоть

ее первенство и оспаривалось регулярно в поединках. Но сейчас поединок шел словесный.

- Мой король, - почтительно говорил старый и седоусый Теодор Бергстрем, глава

сильнейшего клана, - прошел слух, что вы хотите взять в жены чужестранку, одну из

Рудлог. Правда ли это?

Они сидели на больших, укрытых оленьими шкурами строганых стульях, за тяжелым

длинным столом, в строгом соответствии с иерархией.

- Правда, - кивнул Демьян хладнокровно. По сравнению с огромным Теодором он

выглядел почти стройным, но тот уступил ему в тяжелом бою десять лет назад и с тех пор

не было бермана вернее. Но и говорить ему было позволено многое.

- За всю историю Бермонта всего несколько раз было, что король брал себе женой

женщину не из берманов, - продолжал Бергстрем, - и мы знаем, что они очень тяжело

принимали наши обычаи и вписывались в нашу среду. Не лучше ли, как мы просили,

отказаться от этого брака, и выбрать кого-то из наших дочерей? Любая будет счастлива

быть с тобой, мой король, и станет послушной и преданной женой, которая не создаст

проблем и родит столько медвежат, сколько сможет.

Важно слушающие старшего линморы одобрительно закивали, без настойчивости,

впрочем. Демьян ждал – Теодор еще не закончил говорить.

- Ты знаешь, мой король, - степенно высказался говорящий, - что нет сильнее уз для

преданности, чем узы крови. Если ты породнишься с сильным кланом, то он перейдет под

твое управление на время твоего правления и возьмет твое имя. Разве тебе не хочется

этого? Кровь наших дочерей сильна, среди них нет некрасивых или глупых. Разве может

какая-то чужестранка, да еще и из людей, сравниться с ними?

Он замолчал, сложил руки на столе, показывая, что закончил.

- Благодарю вас, что пришли поговорить со мной, - низко и бесстрастно сказал Демьян, и

берманы склонили головы, признавая силу, чувствующуюся в его голосе. – Согласен, что

дочь любого из кланов достойна стать моей королевой. Однако я уже принял решение. Эта

женщина из древнейшего рода потомков Красного, и к тому же она, как вы знаете, умеет

принимать и нашу форму. Это позволит заключить выгодный союз с большим и богатым

Рудлогом, что поднимет благосостояние и наших людей. Плюс ее сила. Вы помните

легенду о том, как успокоились смертоносные бураны у нас в предгорьях, когда мой

предок женился на дочери Белого Целителя Воздуха? Красная принесет нам тепло. И

благословение Великого Воина.

- Хозяин не очень-то жалует Воина, - напомнил еще один линмор, когда Демьян замолчал.

– Не осерчал бы.

- Без благословения брака не будет, - пообещал Бермонт. – К тому же, вы знаете, что при

женитьбе главы государства на чужестранке вы можете снова попробовать свои силы на

трон. Я не буду преследовать никого, если кто решится. Это традиция.

- Хорошо, что ты уважаешь традиции, мой король, - удовлетворенно сказал Бергстрем, оглядывая оживившихся линморов. – Будут славные бои.

Полина перекинулась обратно только вечером, перед ужином. Смотрительницы тут же

отдали ей одежду, проводили до покоев, сообщили королю. Василину известили слуги, и

провели ее в комнаты к сестре.

- Боги, какая ты высокая! – королева крепко обняла немного помятую четвертую

принцессу, и та сжала ее в ответ, вздохнула тяжело.