Неизв. - Александр дюма из парижа в астрахань свежие впечат (Владимир Ишечкин) / Проза.ру

Почти всегда в лозах, что она обесценивает с момента, когда встает со своей оттоманки, она находит способ пройти очень близко к молодому человеку 25-26 лет, обычного роста, крайне худого, с бледным лицом и глазами со странным блеском, которые, если останавливаются на чем-то, то чаруют как глаза Манфреда или лорда Русвена [Ruthwen]; с хрупкой прозрачной рукой, обремененной кольцом и, как водится, у аристократических поколений, с худыми тонкими ногами. Проходя, она наклоняет к нему лоб или протягивает ему руку, и он с улыбкой, вторично обдающей его бледностью, нежно касается губами этого лба или руки.

Молодая женщина - графиня; молодой человек - граф Кушелев-Безбородко. Оба - русские; муж из старинного рода - наполовину казак, наполовину русский.

Безбородко объявился на втором этаже в сказочной роскоши. Предок Безбородко принадлежал к лиге запорожских казаков, укрывшихся за порогами Днепра. В сражении с турками он в запальчивости выпятил вперед подбородок. Отсюда прозвище - Безбородко, б е з п о д б о р о д к а.

Вы видите, что это – знать типа Гец де Берлихингем [G;tz de Berlichingem], воплощение истины, доброты, красоты: кто сеет на полях битвы, тот вправе собирать урожай в истории.

Семья с таким прозвищем появилась в эпоху Андрея Михайловича. Андрей Михайлович - последний главный писарь и верховный судья запорожских казаков.

Однажды фельдмаршал Румянцев движется Украиной и требует у последнего гетмана Разумовского шефа для канцелярии. Гетман дает ему Александра Безбородко, сына верховного судьи. В свою очередь, Екатерина II, настоящая Екатерина, что бы там ни говорили, Екатерина, которая очень плохо говорит по-русски, - она, помнится, немкa - Екатерина просит у Румянцева для себя секретаря, довольно интеллигентного, чтобы не он писал под ее диктовку, а, напротив, - она. Румянцев отдает ей того самого Александра Безбородко, которого дал ему Разумовский.

В качестве первого опыта молодому человеку поручили выполнить назавтра очень ответственную работу. По этой работе императрица составит суждение о новом секретаре. Она ему это поясняет; Безбородко внимательно ее выслушивает и удаляется.

Работа большая и сложная, а у него лишь ночь, чтобы ее начать и закончить. Но Безбородко молод, любит удовольствия. Он должен отобедать с друзьями, отужинать с женщинами; откажется ли он ото всего этого ради выполнения скучного задания? Нет; работа - после удовольствия; он вернется к себе утром и, благодаря присущей ему редакторской легкости, уложится в несколько часов там, где другому не хватило бы и дня. Безбородко позволил себе увлечься и вернулся домой в 10 часов утра. Он обещал доставить свой труд Екатерине в 10 часов с половиной.

Хорошо! Он выпутается из этого с помощью уловки: прочтет по чистому листу бумаги требуемый текст; императрица сделает замечания, он вернется в свой кабинет исправить документ и вместо этого его напишет.

Он входит, приветствует императрицу, достает из портфеля несуществующую работу, отступает к окну под предлогом слабого зрения и, глядя на чистый лист, импровизирует вecь пpoeкт документа.

Императрица слушает, одобряет и берет перо.

- Дайте, я подпишу, - говорит она, - у меня нет ни малейшего замечания.

- Как, ваше величество! Ни малейшего?

- Ни малейшего. Давайте; я вами довольна.

Отступать некуда. Безбородко приблизился к ней, встал на колено и протянул императрице пустую бумагу, прося пощады.

Екатерина очень любила видеть приятных молодых людей на коленях, молящих ее либо о прощении, либо о чем-то другом. Она его простила. Не так, как вам, может быть, это слышится, ибо старина Румянцев сделал внушение своему протеже.

- Будь, кем хошь, подле императрицы, - сказал он ему, - но только не ее любовником.

Безбородко защищался как девушка и остался просто секретарем Екатерины II.

Время шло, Екатерина старела, а ее сын Павел стал входить в полосу безумств, которые сделали его самым фантастическим королем... в Европе. Чтобы избавиться от такого наваждения, хотя бы на некоторое время, Екатерина удалила сына в Гатчину. Затем, чтобы избавиться от этого навсегда, она призвала Безбородко и продиктовала свое завещание. Этим завещанием она отказывала Павлу в короне, которую всемогущей рукой, вопреки правам престолонаследования, она незаконно возлагала на голову своего внука Александра. Когда подлинник завещания был подписан, императрица приказала Безбородко снять с него копию. Копия была сделана, и она подписала оба документа, оригинал и копию. Затем сказала Безбородко: