Холли Блэк - Черное сердце

Как же — вот только увидят ваши фотографии с Миной Лэндж. Кстати, неплохие снимки. Но ваша репутация точно пострадает. Вы больны, верно? Память сдает. Сначала забываете разные мелочи, потом более важные вещи, и доктор сообщает вам, что дальше будет только хуже. Пора подавать в отставку. Легально-то мало что можно сделать, а вот нелегально… вот об этом и речь. Вы можете купить детей, маленьких девочек вроде Мины, но даже она не в силах вас вылечить, потому что процесс необратимый, но кое-что она все-таки может. Итак, вам не становится хуже, а вот она начинает болеть. Сперва вы пытаетесь оправдываться. Она молода. Она выздоровеет. Ну и что, что пропускает занятия? Не о чем переживать. В конце концов, вы пристроили ее в Уоллингфорд, престижную частную школу, чтобы она в любой момент была под рукой.

Когда она сказала вам о снимках, вы, скорее всего, не пожелали платить. А потом пришел Сэм, и его слова навели вас на мысль, что деньги нужны для Мины. Вы оказались в западне. Если она уйдет, вам снова станет хуже. А если кто-то увидит фотографии, вы потеряете работу. Вы не хотите это допустить, и потому схватились за оружие.

Уортон косится на стол, словно хочет броситься за снимками. По его лбу струится пот. — Она тоже в этом участвовала?

Она все подстроила. Сделала снимки. Вот только одно она не учла: что кто-то действительно попытается ей помочь. А Сэм попытался, потому что он хороший парень. И видите, что из этого вышло. А сейчас я вызову «скорую», и не смейте мне мешать.

Нет,

говорит Уортон.

Смотрю на Сэма. Он ужасно бледный. Наверно, уже потерял много крови.

Слушайте, мне плевать на Мину, на деньги, на то, что вы теряете рассудок,

говорю я. — Заберите снимки. Храните вашу тайну. Когда приедет «скорая», скажите, что хотите. Но Сэм и правда ранен.

Ладно. Дайте подумать. Вы наверняка кого-нибудь знаете,

тихим умоляющим голосом говорит декан. — Такого врача, который не станет сообщать об огнестрельной ране.

Хотите, чтоб я вызвал врача мафии?

Оживление, написанное на лице Уортона, преувеличенное, почти маниакальное. — Прошу вас. Пожалуйста. Я дам вам все, что пожелаете. Оба закончите школу с отличными оценками. Можете прогуливать все уроки. Если поможете мне уладить это дело, я по мере сил выполню все ваши желания.

И больше никаких отработок,

слабым голосом произносит Сэм.

Уверен? — Спрашиваю я его. — У врача не будет всего того, что бывает в настоящей больнице…

Кассель, сам подумай,

отвечает Сэм. — Если приедет «скорая», проблемы будут у нас у всех. Все окажемся в проигрыше.

Никак не могу решиться.

Мои родители,

продолжает друг. — Я не могу… нельзя, чтобы они узнали. — Долго смотрю на него, а потом вспоминаю, что ведь это Сэм пришел в кабинет декана с оружием и угрожал ему. Нормальные родители, услышав такое, обычно хмурятся. Думаю, судьям такое тоже не понравится. Это не просто безнадежная игра для декана и нас с Сэмом. Из-за нее может возникнуть куча неприятностей.

Со вздохом ставлю пистолет на предохранитель, засовываю его в карман и звоню врачу.

Кривозубый доктор прибывает через полчаса. Его автоответчик не спросил, кто я, и не сообщил имя врача. Мысленно продолжаю называть его «Доктор Доктор».

Одет он так же, как и при прошлой нашей встрече — в толстовку и джинсы. Замечаю, что на ногах у него кроссовки без носков, на щиколотке виднеется какая-то короста. Похоже, щеки у него еще больше ввалились; он курит сигарету. Интересно, сколько же ему лет. На вид тридцать с небольшим — копна непослушных кудрей и щетина: сразу видно, бриться каждый день ему в лом. Единственное, что выдает в нем врача — черный чемоданчик в руках.

Я приподнял ногу Сэма и приложил к ране свою футболку. Сижу на полу, нажимая, чтобы остановить кровотечение. Декан Уортон закутал Сэма в мою куртку, чтобы тот перестал дрожать. Мы сделали все, что могли, и мне кажется, будто я худший в мире друг, раз не настоял на том, чтобы немедленно отвести Сэма в больницу — а там будь что будет.

Есть где руки помыть? — Спрашивает врач, оглядываясь по сторонам.

Выйдите в ту дверь, чуть дальше по коридору,

отвечает декан Уортон, хмурясь и с осуждением глядя на сигарету, которую курит врач — похоже, он все еще старается делать вид, будто контролирует ситуацию. — В этом здании курить запрещено.

Врач недоуменно смотрит на него. — Я должен оперировать. Я пока выйду, а вы очистите стол. Уложим на него пациента. И света побольше. Я должен видеть, что делаю.