Штаний Люба - Зажечь белое солнце

балуйся. Угу. А варианты? Когда буквально через сотню шагов обнаружили изумрудно-зелёную

ниточку поперёк дороги, откровенно струхнули, но крепко вцепившись в побледневшую до синевы

Кудряшку с двух сторон, шагнули в новый кошмар.

Ну, это мы так подумали, что в кошмар, а на самом деле просто шагнули. Ничего не произошло.

Коридор как коридор. Такой же прямой, пустой и гулкий. Стоит ли говорить, что не расстроились

такому повороту? Удивились - да, но и выдохнули с облегчением.

Миновав еще две пересекающих тоннель полоски желтого и синего цветов, даже подрасслабились

слегка. Невозможно бояться долго. Это само по себе бессмысленно, да и выматывает похлеще бега с

препятствиями, а нам ещё неизвестно сколько идти. И не ясно, кстати, куда и зачем притопаем в

итоге. Потому, перешагивая снежно-белую черту, я размышляла о природе своих спутниц, а никак не

об опасности. Отсюда и изумление.

Когда тоннель вспыхнул мерцающим молочным светом и заполнился ароматом ландышей и свежей

майской травки, как-т даже опешила. Стены потолок и пол переливались всеми оттенками света.

Камень напоминал теперь нежный шёлк цветочных лепестков. На самой грани слуха звучало нечто

щемяще-пронзительное. Какая-то мелодия, выводимая неизвестными музыкантами.

Никогда не видела и не слышала ничего прекраснее! По телу волной прошла дрожь удовольствия.

Окружающее на секунду потеряло значение, растворилось в почти невыносимом сплетении неверия,

счастья, неги и чего-то, трогающего самые сокровенные струны души.

Мелкие тоже прониклись, видимо. Остановились вместе со мной и теперь молчали, лишь

судорожно, до боли почти, сжимали мои ладони. Расплываясь в улыбке, перевела взгляд на Рошу и...

ахнула. Девчонка, уйдя по пояс в переливающийся нежным перламутром пол, беззвучно открывала

рот и таращила широко распахнутые глаза в... да в никуда! Ничего перед ней не было. Только

залитый музыкой, нежной красотой и светом тоннель. И всё!

Рывком, вытащив брюнетку из пола, всмотрелась в перепуганное личико. Кирдык! Что это с ней?

Почему? Переводя взгляд на блондинку, уже догадывалась, что именно увижу. И точно: Кудряшка

тоже тонула в белом свете, на котором я сама стояла так же твёрдо, как на камне.

Вытащив и её, шагнула вперёд и девчонки разом повалились на уже обычный гранитный пол. Тэкс...

Кажись, теперь примерно представляю причины недоумения Роши, когда мы с кудряшкой корчились

от страха, а брюнетка озадаченно чесала в затылке.

Присев, осторожно пригребла к себе обеих.

- Всё, девочки. Всё уже хорошо...

Поглаживая мелких по спинам, думала, что бы всё это могло значить. Догадки были, но чего они

стоили без фактов? Ясно одно: ничего не ясно и, пока до 'дома тридцати солнц' не доберёмся, так и

будем теряться в сомнениях. Чувствую себя слепым котёнком. Поди туда не знаю куда, сделай то, не

знаю что. Эх...

Придерживая мелких, поднялась:

- Давайте уже выбираться отсюда, - сочувственно улыбаясь поочерёдно Роше и Кудряшке. - Всё

равно деваться больше некуда.

Мы пошли. А как иначе? Доходя до очередной полосы, пересекающей коридор, мы

переглядывались, и шагали, крепко держась за руки и ожидая новой подлянки. Миновали ещё семь

нарисованных на полу линий, когда обзор перекрыл мерцающий сиреневым мрак с тонким цветочным

ароматом.

На этот раз ужас коснулся лишь краем и отступил, напоровшись на понимание: раз не слышу визга

Кудряшки, настала её очередь вытаскивать нас с Рошей. Брюнетка, кстати, тоже была далека от

истерики. Прижимаясь к моему боку, она лишь сосредоточенно сопела и пыталась, видимо

приклеиться ко мне намертво. Сейчас мы погружались в пол куда медленнее, чем раньше. Но всё же

погружались...

Я крепко держала ладошку блондинки и ждала, пока та сообразит что к чему. Звать её было

бесполезно, как я уже убедилась на собственном опыте совсем недавно. Выждав с минуту, дернула

Кудряшку за руку. Может, уже пришла в себя? Ни фига. Мелкая словно окаменела и никак на попытки

'достучаться' не реагировала.

Ну и ладно. В конце концов, сил не погрузиться с головой, повиснув на её ладошке, у меня хватит.

Уверенно обняв свободной рукой Рошу, приготовилась ждать. Судорожная дрожь прильнувшей ко мне

мелкой и подозрительно сдавленные всхлипы вынудили, наплевав на неуместность подобного,

запеть. Тихо-тихо, не видя малявки, но ощущая её...

Конечно, вряд ли колыбельная в моём исполнении стоила того, чтобы слушать, но остальное, при