Зигмунд Фрейд - Случай Человека-Крысы

Чувственные конфликты нашего пациента, которые мы перечисляли отдельно, не были независимы друг от друга, но связаны попарно. Его ненависть к даме неизменно соединялась с преданностью отцу и, наоборот, ненависть к отцу - с привязанностью к даме. Но два чувственных конфликта, которые мы получили в результате этого упрощения - а, именно, противоположности между его отношением к отцу и его отношением к даме, и противоречия между любовью и ненавистью внутри каждого из этих отношений - не имеют никакой другой связи друг с другом, кроме как по их содержанию или по их источнику. Первый из этих двух конфликтов относится к нормальному колебанию между мужчиной и женщиной, которое характеризует выбор объекта любви для каждого. Это первое, к чему привлекается внимание ребенка освященным веками вопросом: “Кого ты любишь больше, папу или маму?” и это сопровождает его через всю его жизнь, какой бы не была относительная интенсивность его чувств к обоим полам или какой бы не была его сексуальная цель, на которой он в конце концов фиксируется. Но в норме эта оппозиция скоро теряет характер жесткого противоречия, неумолимого “либо”-”либо”. Для удовлетворения неравноценных требований обеих сторон находится место, хотя даже у нормального человека более высокая оценка одного пола контрастирует с обесцениванием другого.

Другой конфликт, между любовью и ненавистью, производит на нас впечатление более необычного. Мы знаем, что зарождающаяся любовь часто ощущается как ненависть и, что любовь, если она отрицает удовлетворение, может быть частично превращена в ненависть, а поэты рассказывают нам, что в наиболее страстных любовных фазах два противоположных чувства могут существовать рука об руку некоторое время, как бы соперничая друг с другом. Но хроническое сосуществование любви и ненависти, и направленное на одного человека и высочайшей интенсивности, не может не удивлять. Мы должны были бы ожидать, что страстная любовь давно бы победила ненависть или была бы поглощена ею. И, на самом деле, такое длительное выживание двух противоположностей возможно лишь только при вполне определенных психологических условиях и при сотрудничестве с бессознательной стороной. Любовь не достигает успеха в уничтожении ненависти, а, только лишь, в изгнании ее в бессознательное; а в бессознательном, ненависть, спасенная от опасности быть разрушенной сознанием, может существовать и даже расти. В таких условиях сознательная любовь достигает, как правило, путем реакции, особенно высокой степени интенсивности для того, чтобы быть достаточно сильной для вечной работы по удержанию своего оппонента под вытеснением. Необходимым условием для случая такого необычного положения дел в любовной жизни человека представляется следующее - в очень ранние годы, где-то в доисторическом периоде его детства, две противоположности должны были быть разделены и одна из них, обычно ненависть, должна быть вытеснена. (Сравните с дискуссией по этому поводу на одной из первых сессий (стр.10 ). - (Additional Note, 1923.) Блейлер (Bleuier) впоследствии ввел подходящий термин “амбивалентность” для описания такой эмоциональной констелляции.).

Если мы рассмотрим случаи анализа обсессивных невротиков, мы найдем, что невозможно избежать впечатления, что отношения между любовью и ненавистью такие, которые мы обнаружили у настоящего нашего пациента - среди наиболее часто встречающихся, наиболее заметных и, вероятно, таким образом, наиболее важных характеристик обсессивных неврозов. Но, хотя может оказаться заманчивым поставить проблему “выбора невроза” в зависимость от инстинктивной жизни, существует достаточно причин, для избегания такого курса. Ибо мы должны помнить, что при каждом неврозе мы наталкиваемся на те же подавленные влечения за симптомами. К тому же, ненависть, удерживаемая в подавленном состоянии в бессознательном любовью, играет огромную роль в патогенезе паранойи и истерии. Мы знаем слишком мало о природе любви для того, чтобы быть в состоянии достигнуть здесь какого-либо определенного заключения; и, в частности, связь между негативным фактором ( Alcibiades говорит словами Сократа в Symposium : “ Many a time have I wished that br were dead , and yet I know that I should be much more sorry than glad if be were to die : so that I am at my wits ' end ” [ Jowett ' s Translation ].) в любви и садистическими компонентами либидо остается совершенно неясной. Следующее, таким образом, можно расценить как не более, чем предварительное объяснение. Мы можем предположить тогда, что в случаях бессознательной ненависти, по поводу которой мы заинтересованы со стороны садистических компонентов любви, были, по конституциональным причинам, исключительно сильно развиты и, следовательно, подверглись преждевременному и слишком массированному вытеснению и, что невротический феномен, который мы здесь рассматриваем, вырос, с одной стороны, из сознательного чувства привязанности, которое было реактивно преувеличено и, с другой стороны, из садизма, удерживающегося в бессознательном в форме ненависти.