Тихонов Сергей - Снежная

Модная высотка, третий этаж. Пожилая женщина-риелтор профессионально, но без нажима презентует квартиру, намекает на порядочных соседей "моего" круга и безупречный сервис управляющей компании.

Ладно, ладно. Где бывший собственник?

Выписалась месяц назад.

Что с детьми? А то судись потом из-за того, что отнял единственное жилье несовершеннолетнего.

Ага, девочка зарегистрирована по месту жительства родителей владелицы... Странно, а почему не с Аней?

Так, что бы ещё спросить? Муж хозяйки не начнёт качать права?

В разводе, хорошо... Ну, в смысле хорошо, что имущество официально разделено.

— Окэй, — говорю я, — неплохой вариант, но надо подумать. Площадь маловата.

— Конечно, — риелтор собирает документы и следующим вопросом загоняет меня в ловушку: — У нас в этом же доме экспонируется похожая квартира, но метраж больше на пятнадцать квадратов.

Вот, зараза! Пристала, как запах чеснока. Ладно, раз начал игру — доводи до конца. Полчаса ничего не решат.

— Конечно, — я небрежно киваю и пропускаю женщину вперёд: — Показывайте!

На пороге второй квартиры нас встречает хозяйка с пекинесом в руках: рослая загорелая женщина лет пятидесяти с вытянутым, как баклажан, лицом и короткой, словно иглы кактуса, стрижкой. Судя по звукам, доносящимся из гостиной, в телеэфире разгорается очередная битва экстрасенсов.

Осмотр не затягиваю: владелица стремится поскорее продать квартиру, беспрестанно поминает внука, его неприятности с долгами, а мне становится невыносимо стыдно дарить ей ложную надежду.

Уже на остановке поклонница "экстрасенсов" все же настигает меня.

— Молодой человек, — она хватает за руку, не давая сесть в уходящую маршрутку. — Молодой человек, если что, я продам дешевле! Без агентства, как раз тысяч сто сэкономим на комиссионных!

— Э-э, я...

— Вас, наверное, и в другую квартиру водили, в соседнем подъезде? Не вздумайте, плохое место! — её взгляд полон решимости и я, словно хищник, чувствую приближение добычи. Информация сама плывёт в мои когти.

— Нуу, мне показали кое-что.

— Та квартира не счастливая! Возьмёшь — тоже страдать будешь!

— Да ладно, знаете, мне пора, — блефую я.

Она вцепляется в меня второй рукой и шепчет, обдавая запахом лука и жареной картошки:

— Я правду говорю. Думаете, почему хозяйка на показ не явилась? Ей это место как нож в сердце. Была семья, было счастье, а потом и муж загулял, и работы хорошей лишилась и ребёнок чуть не погиб!

— Это жизнь, кому легко-то?

Я осторожно веду наживку, и женщина глотает её, как оголодавшая щука:

— Зря смеётесь, — она качает головой и переминается с ноги на ногу. — Анна и сама чуть не пропала. После развода-то, когда бывший муж выпер её с хорошей работы, девушка уж как горевала! Благо, у неё родственники "в силе": устроили куда-то на тихое место, но что там... А месяца два назад Анна даже исчезала неизвестно где! Хорошо ещё, что её родители забрали внучку из детского садика, успокаивали всю ночь, а на утро Она и явилась. Я тогда собачку выгуливала и всё видела.

— Мало ли, женщина молодая, дело нехитрое.

— Нет, что вы, что вы. Аня с кем попало не шастала. Да и вид у неё в то утро был — жуть: бледная, куртка распахнута, снег в волосах, словно всю ночь сквозь метель брела. А уж какие морозы в тот день трещали! Родители Анны тогда на улице стояли, милицию ждали. И внучка с ними, не бросишь же одну в квартире. И вот когда девочка маму увидела, бросилась к ней, обняла, чмокнула в щеку и... Всё!

— Что всё?!

— Упал ребёнок, будто замертво. Анна аж затряслась. Ревёт и никого к себе не подпускает. Скорая приехала. Хорошо, что малышка через три дня очнулась. Вроде как не помнит ничего. С тех пор, вестимо, живёт с бабушкой. Анна тоже куда-то съехала; одна теперь. И квартиру, понятное дело, продаёт. Не счастливая она.

— Дела... — непроизвольно стягиваю вязаную шапку и ерошу волосы.

Всё понятно: тётка пересмотрела мистики, вот и мерещится ей чёрте что.

Тоже мне: "квартира не счастливая". Но рациональное зерно выделить не сложно: развод, чрезмерно впечатлительный ребёнок и вот Анна начинает во всем винить себя, не подпускает людей, избегает прикосновений, кроме как через одежду.

Эх, угораздило же запасть на такую женщину.

* * *

— А ты, Андрей, куда на масленицу пойдёшь? Или дома просидишь? — Инна Михайловна, одна из юристов нашего филиала, или попросту Инка, а иногда Ин, как я звал её лет семь назад, когда мы оба играли в команде КВН университета, взяла поднос и стала в очередь рядом со мной.