Но тогда какой принципиальный смысл имеет борьба против диктатур в других странах? Или это лишь предлог для достижения геополитических целей?
Как теперь можно дать теоретическую оценку военных вторжений вооруженных сил США и блока НАТО в различные страны мира? Отчасти оценка определяется последствиями военных вторжений. Что же получается в итоге?
В Ираке и в Афганистане поднялась волна терроризма. В Ливии в качестве истины жизни в освободившейся от Муамара Каддафи стране провозглашаются не принципы «космополитической демократии», а догматы шариата. В Египте в результате демократического голосования к власти приходят братья-мусульмане и салафиты.
Возникает фундаментальная концептуальная проблема: почему принципы демократии, рожденные Западной политической традицией и воспринимаемые в качестве безусловно универсальных, начинают странным образом «пробуксовывать» в цивилизационных песках Ближнего Востока и Северной Африки?
Этот вопрос в равной степени относится как к истинам американских отцов-основателей, так и теоретиков «космополитической демократии».
4. Философские дилеммы
Не секрет, что инициатором военных вторжений во имя утверждения демократии повсюду в мире, как правило, выступают Соединенные Штаты. В этом они видят свою лидирующую роль. Вместе с тем в контексте возникающих военно-политических и экономических последствий реконструкции глобальной демократии, с которыми сталкиваются Соединенные Штаты Америки, возникает вопрос: имеют ли президенты США основополагающую стратегию (grand strategy)?
Дэниел Дрезнер, профессор международной политики во Флетчеровской школе права и дипломатии Университета Тафта, отмечает, что в результате военной интервенции в Ливию возникли острые дебаты относительно возможности существования стратегической доктрины у Обамы. Хор обозревателей внешней политики стал жаловаться на предполагаемую стратегическую некомпетентность администрации США 10 10 См.: Drezner D.W. Does Obama Have a Grand Strategy? // Foreign Affairs. July / August 2011. Vol. 90. N 4. P. 57.
.
Д. Дрезнер приводит мнение обозревателя газеты «Вашингтон пост» Джексона Диля, который считает, что особенностью американской администрации является отсутствие основополагающей стратегии или стратегов. Аналогичной точки зрения придерживается политолог Джон Миршаймер, который считает, что коренной причиной злоключений Америки является принятие после «холодной войны» неправильной стратегии. Майкл Хирш в «Национальном журнале» доказывает, что в действительности доктриной Обамы является вообще отсутствие какой-либо доктрины.
Д. Дрезнер, не соглашаясь с этими точками зрения, выделяет два аспекта «основополагающей стратегии» администрации Обамы. Во-первых, это восстановление позиции Америки путем сокращения ее вовлеченности в зарубежных операциях и переложение бремени на ее глобальных партнеров. Во-вторых, это утверждение влияния американских идеалов и интересов в мире путем контрударов, когда им возникают вызовы со стороны других государств.
Вряд ли эти пункты политики можно охарактеризовать как «основополагающую стратегию». Скорее они характеризуют тактику внешней политики администрации Обамы.
Проблема глобальной политической стратегии связана с правильным толкованием пути, основанного на истинности констант политики, тех универсалий, которые объясняют направление политических действий и нравственный пафос государственных лидеров. Это – исходные философские истины, которые являются моральным и правовым оправданием конкретных политических действий. Именно на такие универсалии и опирается Барак Обама в качестве исходной предпосылки своей политики.
Так, объясняя свое решение об интервенции в Ливию, Барак Обама говорил, что «отречение от американской ответственности как лидера и – более глубоко – от нашей ответственности за наших братьев – человеческих существ при таких обстоятельствах могло бы означать предательство нас самих… Повсюду, где люди стремятся стать свободными, они найдут в Соединенных Штатах своего друга» 11 11 См.: Foreign Affairs. July / August 2011. Vol. 90. N 4. P. 66.
. Очевидно, что Барак Обама опирается на человеческую идентичность, состоящую в стремлении к свободе. Иными словами, он считает другом лишь тех «других», которые демонстрируют свою политическую идентичность с американской идентичностью. Если это и есть человеческая идентичность, то тогда все, не обладающие такой политической идентичностью, не могут рассматриваться как часть человеческой общности. В этой философии – объясняющая военно-политические акции Америки духовная основа глобального руководства современным миром, в том числе и использования военной силы.
Читать дальше
