Дмитрий Ефременко - Политическая наука № 2 / 2012 г. Идеи модернизации в политической науке и политической практике

Во внешней политике национальных государств большую роль в последнее десятилетие стали играть негосударственные акторы – неправительственные организации (НПО). Способен ли Евросоюз развивать аналогичные инструменты для своей общей внешней политики, находящейся в стадии становления, или по крайней мере эффективно использовать имеющийся в его распоряжении неправительственный инструментарий стран – участниц ЕС? Немецкая исследовательница Николь Ренверт (Фонд науки и политики) в статье «Евроатлантическое измерение работы германских политических фондов и его роль в процессах политической интеграции ЕС» обращается, как видно уже из названия, к опыту германских политических фондов – уникальных организаций, работающих на стыке официальной политики и «околополитической» зоны.

Разумеется, тема политической консолидации весьма объемна и охватить ее в рамках одного выпуска журнала не представлялось возможным. Составители данного выпуска предприняли попытку обратить внимание только на самые актуальные аспекты заявленной темы. Несомненно однако, что коллектив редакции «Актуальных проблем Европы» будет внимательно следить за развитием процессов политической консолидации в Евросоюзе и возвращаться к этой теме по мере того, как положения вступившего в силу Лиссабонского договора начнут воплощаться в жизнь.

Аннотация . Основное внимание автор уделяет проблемам, с которыми неизбежно столкнется Европейский союз после ратификации Лиссабонского договора. В их числе – дефицит демократии, отчуждение граждан от общеевропейской идеи, определение политических границ Европы, конечной цели интеграционного процесса.

Abstract. The author pays principal attention to problems which the EU will face inevitably after ratification of Lisbon Treaty. The problems include deficit of democracy, estrangement of citizenry from All-European idea, definition of European political borders and final goal of integration process.

Ключевые слова: Европейский союз, интеграция, Лиссабонский договор, дефицит демократии, европейская идентичность, определение политических границ.

Keywords: European Union, integration, Lisbon Treaty, deficit of democracy, European identity, political borders.

Сторонники ускоренной европейской интеграции любят цитировать слова Жака Делора (председатель Европейской комиссии с 1985 по 1995 г. и один из инициаторов валютного союза) о том, что «Европа подобна велосипеду. Остановишься – упадешь» [«l'Europe, c'est comme une bicyclette»].

Европейскому процессу действительно случалось стагнировать, как, например, в 70-е годы (фаза так называемого «евросклероза»), но он никогда не совершал движения в обратном направлении. Вступив на путь интеграции, Европа никогда не ставила под сомнение основополагающую ценность и значимость своего выбора. Однако если во времена конфронтации блоков каждый новый шаг совершался основательно и с осмотрительностью, то в 90-е годы Евросоюз решительно двинулся за пределы своих границ. По мере увеличения количественного состава Евросоюза становилась очевидной необходимость качественной модификации существующих европейских институтов, их приспособления к изменившимся реалиям мирового политического процесса.

Евросоюз переживал не только кризис институтов, но и кризис идентичности. Истоки процессов европейского единения коренились в эпохе холодной войны, его демократическая легитимация была завязана на условия эпохи биполярного мира с его блоковой конфронтацией, его политическая жизнеспособность и успехи были обусловлены так называемой «угрозой с Востока», противостоять которой западноевропейские государства могли лишь вместе. Последним общеевропейским документом, черпавшим свою политическую силу в прошедшей, но еще живой в памяти Европы эпохе конфронтации, был Маастрихтский договор 1992 г., ознаменовавший завершение формирования внутреннего рынка, создание валютного союза и расширение ЕС. Последующие договоры – Амстердам (1997) и Ницца (2000) – не меняли архитектуры общеевропейского здания, а лишь вносили дополнительные детали или поправки. Поэтому в начале нового тысячелетия Евросоюзу было жизненно важно по-новому легитимировать свое существование в глобализирующемся мире.

18 июня 2004 г. руководители 25 государств – членов ЕС единогласно приняли новый общеевропейский договор, который должен был не только урегулировать отношения в расширившемся Евросоюзе, но и положить начало принципиально новому этапу европейской интеграции [Погорельская, 2005а; Погорельская, 2005б]. «Конвент» под руководством убежденного европейца Валери Жискар д’Эстена разработал даже не договор, а «Конституцию для Европы». Название было символично: конституция не принимается в межгосударственных образованиях, она предполагает наличие государства и народа. Евросоюз должен был сделать первый шаг на пути от «Союза европейских государств» к «Союзному государству Европы». Конституцию, которую сам Жискар д’Эстен окрестил «последним шансом Европы» [Giscard d' Estaing], приняли с большой помпой в Риме, где в свое время были подписаны договоры, положившие начало европейской интеграции. Конституция должна была вступить в силу в 2007 г. – в 50-летний юбилей Римских договоров, символизируя успешное начало новой европейской эры. 25 января 2005 г. Конституция была ратифицирована Европарламентом и отправлена «в люди» – на суд национальных парламентов. Там она и погибла. Французское «нон» и нидерландское «нее» 1 1 На референдуме во Франции летом 2005 г. против проголосовали 54,87 %, в Нидерландах – 61,6 %. положили конец честолюбивейшему из всех европейских проектов, попытке одним лишь волевым решением европейских элит перевести возросшее количество государств – членов ЕС в новое общеевропейское политическое качество.