Деннис Мюллер - Разум, религия, демократия

Один из возможных ответов на вопрос, почему демократия не принимается или не приживается в развивающихся странах, состоит в том, что они слишком бедны. Одним из первых, кто доказывал, что демократия способна возникнуть лишь после того, как страна достигнет определенного уровня экономического развития, был Сеймур Липсет (Lipset 1959). Связь между экономическим развитием и демократией была показана Бёркхартом и Льюис-Беком (Burkhart, Lewis-Beck 1994), Пржеворским и Лимонджи (Przeworski, Limongi 1997). Одно из преимуществ высоких доходов состоит в том, что граждане могут тратить меньше времени на работу и уделять больше внимания участию в демократических процессах. Но еще важнее другое: экономическое процветание предоставляет ресурсы для повышения образованности населения страны, а это, в свою очередь, должно улучшать качество коллективных решений, принимаемых гражданами в демократическом государстве.

Карл Буа утверждает, что степень демократичности страны зависит не только от уровня доходов, но и от их распределения. В частности, он выделяет две необходимые предпосылки демократии:

«Демократия берет верх тогда, когда либо экономическое равенство, либо мобильность капитала достигают в данной стране высокого уровня. С одной стороны, демократии способствует экономическое равенство. По мере того как распределение активов и доходов между физическими лицами становится более сбалансированным, перераспределительные задачи демократии сокращаются, а вероятность мирного перехода от авторитарного режима ко всеобщему избирательному праву возрастает. С другой стороны, ослабление локальных ограничений для капитала, т. е. снижение издержек на перемещение капитала из страны происхождения, обуздывает перераспределительные претензии людей, не владеющих капиталом. Когда мобильность капитала возрастает, демократические правительства должны сдерживать рост налогов: в противном случае, если налоги будут слишком высокими, капитал начнет уходить из страны. Соответственно, уменьшаются масштабы политического конфликта между собственниками и несобственниками капитала, а перспективы перехода к демократии улучшаются.

Напротив, авторитаризм преобладает в тех странах, где уровень неравенства высок, а мобильность капитала сильно затруднена» (Boix 2003, p. 3).

Хотя связь между уровнем доходов и равенством доходов, с одной стороны, и демократией – с другой, вполне установлена, эти две переменные – только часть общей картины. В противном случае Сингапур уже стал бы демократией, а Китай быстро приближался бы к этому состоянию. США в конце XVIII в. и нарождавшиеся в конце XIX в. демократии Европы были беднее многих нынешних стран Южной Америки и Азии, чья демократическая репутация, мягко говоря, сомнительна. Гораздо беднее была, естественно, и Древняя Греция. Кроме того, подобно многим развивающимся странам, Древняя Греция и США конца XVIII в. представляли собой преимущественно аграрные экономики. Следовательно, для успеха демократии требуется нечто большее, чем высокие доходы и равенство распределения.

Наконец, даже в богатейших странах мира либеральные демократии, по всей видимости, не чувствуют себя вполне хорошо. Обзор интернета в один из жарких июльских дней 2007 г. по ключевым словам опрос, доверие и политики выявил следующие заголовки:

«Опрос ВВС показывает, что 80 % [английских] избирателей не доверяют политикам»;

«Канадцы все больше разочаровываются во всех политиках»;

«Последний опрос общественного мнения показывает, что 88 % японцев недовольны политиками»;

«Недоверие американцев к политикам и лидерам бизнеса приобрело масштабы эпидемии»;

«Британцы доверяют политиками меньше, чем продавцам машин».

Впрочем, американские политики могут найти некоторое утешение в том, что им доверяют больше, чем продавцам машин. Опрос отвел членам Палаты представителей предпоследнее место – непосредственно перед автодилерами. Однако спустя год рейтинг одобрения Конгресса упал до жалких 14 %, т. е. стал даже ниже, чем у президента Джорджа Буша-мл., имевшего наименьший рейтинг среди всех американских президентов после Второй мировой войны [2] Economist, July 26, 2008b. .

Летом 2008 г. 86 % китайских граждан из числа опрошенных Фондом Пью заявили, что вполне удовлетворены тем, в каком направлении движется их страна. В то же самое время 80 % американцев считали, что их страна движется в неверном направлении [3] The 2008 Pew Global Attitudes Survey in China, www.perglobal.org; Economist, July 26, 2008а. . Как могло получиться, что так много людей при жестком диктаторском режиме удовлетворено курсом своей страны, а почти столько же в «старейшей демократии мира» им недовольно? Выходит, вознесенная на пьедестал демократическая политическая система Америки не отвечает ожиданиям ее граждан.