Рэй Ольденбург - Третье место. Кафе, кофейни, книжные магазины, бары, салоны красоты и другие места «тусовок» как фундамент сообщества

Я отверг позу и язык научного доклада и собираюсь в равной степени и поддерживать, и анализировать третьи места общества. Подобно судебному поверенному, я защищаю достойнейшего клиента, который может столкнуться с забвением, и буду выполнять свою задачу с использованием того языка, который смогут понять присяжные. Присяжные – выходцы из среднего класса, образованные и обладающие выбором, где и как им жить. Они способны выносить суждения относительно вопроса, здесь перед ними изложенного, и действовать согласно этим суждениям. Подобно хитрому адвокату, я постарался выстроить свое повествование и иллюстрации так, чтобы задеть струну отзывчивости в этих присяжных.

Лишь правда будет служить интересам моего клиента, и мое решение воздержаться от формы научного доклада не предполагает никакого намерения неточно и небрежно обращаться с фактами. Я предпринимал всевозможные меры, чтобы представить обсуждаемые феномены в том виде, в котором они предстают в реальном мире. Определяя ключевые характеристики неформальных общественных мест для встреч и их воздействие на человека и общество, я удостоверился, что каждый сделанный вывод соответствует моему собственному немалому опыту полевых исследований; что каждый из них был наблюдаем и описан другими и что каждый из них был представлен для критики в лекционном зале. Также было принято решение добавить шесть глав в качестве «примеров из реальной жизни» (главы 5—10), каждая из которых подтверждает основные положения, выдвинутые в первых главах. Наконец, на моей стороне было время. В первые годы моих исследований по данной теме многие факты, казалось, не соответствовали формирующемуся у меня впечатлению о третьих местах. Человеку свойственно желать отбросить неудобные факты, не доверять им или просто «забыть» о них. Однако эти факты – скрытые союзники. Они – ключ к более глубокому пониманию проблемы, которая стоит перед исследователем, но нужно время, чтобы сложить упрямые детали в мозаику. По современным стандартам научной производительности, я потратил на этот проект слишком много времени. Однако природа моего предмета исследования была такова, что это дополнительное время оказалось моим лучшим методологическим приемом.

Исследователи общества, которые захотят использовать этот труд, смогут распознать за простым языком и «судебными прениями» знакомую структуру. Первая часть книги посвящена созданию идеально-типического «места действия» неформальной общественной жизни, с которым можно соотносить конкретные примеры. Вторая часть предлагает разнообразие (реальных) культурных и исторических примеров, основанных на лучшей и, временами, единственно доступной нам информации. Эти примеры служат некоторым, и, я надеюсь, существенным, доказательством и проверкой идеального типа. Последняя часть посвящена вопросам, относящимся к неформальной общественной жизни, и хотя мои коллеги, вероятно, будут не согласны с моей точкой зрения или с тем фактом, что я позволил себе ее высказать, они вряд ли будут оспаривать важность поднятых мною вопросов.

Значительная часть полевой работы, связанной с этим трудом, следовала процедурам, принятым в сравнительном анализе или используемым для создания «обоснованной теории». Придерживаясь данного подхода, я использовал дополнительные данные везде, где мог их найти.

Тем, кто пожелает прочитать другую авторскую версию тезиса о третьем месте, можно рекомендовать работу Филиппа Арьеса под названием «Семья и город», напечатанную в журнале Daedalus в весеннем выпуске 1977 г. В ней следует лишь интерпретировать «кафе» француза Арьеса в обобщающем смысле. Я наткнулся на статью Арьеса к концу моей собственной работы над книгой и задумался о таком временн о м совпадении. Хотя прочтение его статьи на ранних стадиях моей работы ускорило бы развитие моей собственной, более широкой перспективы, я был избавлен от присущего его анализу пессимизма.