Коллектив авторов - «Жить в двух мирах» - переосмысляя транснационализм и транслокальность

С развитием популярности концепции транснационализм стал вбирать в себя слишком много объектов, фокусов, тем и масштабов и превращаться в чересчур генерализированную интерпретативную рамку. В итоге концепция вызвала волну критики, связанной с тем, что она зачастую игнорирует сложные социальные различия, не учитывает разнообразие биографических траекторий и перспектив мигрантов и прочее.

Критики концепции транснационализма подвергают сомнению прежде всего степень ее универсальности. Действительно, популярность транснациональной концепции в миграционных исследованиях рубежа XX–XXI веков привела к тому, что через обращение к идее транснациональности стали рассматривать все варианты международной миграции. Подобная экспансия зачастую выхолащивает эту категорию, делает ее «общим местом», так что концепция стала терять свой объяснительный смысл. Проблема связывается также и с тем, что транснационализм может рассматриваться и как процесс, и как результат разных форм этого процесса 37 37 Lazăr A. Transnational migration studies. Reframing sociological imagination and research // Journal of Comparative Research in Anthropology and Sociology. 2011. Vol. 2. № 2. P. 69−83. .

Транснациональную парадигму обвиняли в том, что она принижает и недооценивает роль национальных государств. Помимо этого, критиковалась методологическая несостоятельность, которая игнорирует различия разных сообществ и социальных основ, влияющих на их взаимодействие, а также разницу в доступности технологий, облегчающих мобильность, и в самой возможности мобильности 38 38 Kearney M. Borders and Boundaries of State and Self at the End of Empire. Journal of Historical Sociology. 1991. Vol. 4. № 1. P. 52–74; цит. по: Lazăr A. Transnational migration studies. Reframing sociological imagination and research. . Однако более поздние работы идеологов транснационализма пытаются уйти от этого обвинения, Людгер Прис, к примеру, подчеркивает важность определения конкретной связи между транснациональными единицами анализа (местными, национальными, региональными или глобальными) и (микро-, мезо- или макро-) уровнем исследования 39 39 Pries L. Transnationalism: Trendy Catch-all or Specific Research Programme? A Proposal for Transnational Organisation Studies as a Micro-macro-link in COMCAD (Working Papers, № 34). Bielefeld, 2007. P. 3. . Стоит отметить, что преодоление методологического национализма, под которым понимается тенденция воспринимать национальные государства и их границы как нечто заданное и само собой разумеющееся при анализе ситуации, может происходить и вне транснациональной парадигмы.

Другая крайность – попытка четко определить, какое общество транснационально, где миграция отвечает критериям транснационального, а где нет. В этом случае лишь относительно небольшой процент мигрантов могут называться трансмигрантами 40 40 Boccangi P. Revisiting the «Transnational» in Migration Studies: A Sociological Understanding // Reviue europeenne des migrations internationals. 2012. Vol. 28. № 1. P. 33−50. . Такая позиция исключает идею вариативности миграционного процесса во времени и пространстве.

Несмотря на справедливую критику, авторам данного сборника кажется, что использование концепции транснационализма отнюдь не исчерпало себя, а вполне оправданно и полезно именно сейчас и именно для тех сюжетов, которым он посвящен. Обращение к ней вызвано целым рядом причин. Удивительно, но, несмотря на былую популярность концепции в западных дебатах, она фактически была проигнорирована в российских исследованиях. Мы пытаемся не только привлечь внимание к этой перспективе, но и отчасти реабилитировать ее, рассуждая о тех возможностях, которые она предлагает.

Процесс миграции из Средней Азии в Россию имеет длительную историю и сложную структуру. В данном разделе введения мы дадим основные макросведения об этом процессе, покажем его динамику и основные характеристики. Это позволит создать необходимый контекст для более детального этнографического изучения отдельных примеров и тем на микроуровне. В фокусе внимания будут три страны – Кыргызстан, Таджикистан и Узбекистан. Отдельные статистические данные, которые будут приведены далее, не всегда имеют полный и прозрачный с точки зрения методологии сбора характер, тем не менее они дают некоторое общее представление об истории и современных тенденциях миграции, достаточное для целей настоящего сборника.

С конца XIX века и примерно до начала 1970‐х годов Средняя Азия была принимающим мигрантов регионом. Группы и категории этой миграции были очень разнообразными: переселенцы, которые приезжали в поисках работы, депортированные народы (корейцы, немцы, крымские татары, разные кавказские народы), беженцы и военнопленные в Первую и Вторую мировые войны. Доля мигрантов и людей с мигрантскими корнями росла на протяжении целого столетия, и в некоторых республиках, особенно городах, эта доля даже превысила половину всех жителей. Однако уже к 1970‐м годам этот миграционный поток иссяк и выезд из Средней Азии стал превышать въезд. Это было связано с целым рядом причин, прежде всего демографической диспропорцией, когда в России прирост населения упал, в Средней Азии – вырос. Это было также связано с разницей в уровне жизни и начавшейся активной национализацией среднеазиатской политической и административной элиты.