Ив Жэнгра - Социология науки

Возможные и допустимые аргументы всегда рождаются в рамках определенного состояния структуры знаний, которое само является результатом предыдущих споров. Значение времени для научной деятельности проявляется в том факте, что предложенная теория может оказаться вне горизонта возможности, заданного наличным состоянием знаний. Так, химик и философ науки Майкл Полани убедительно показал, почему его теория адсорбции газа на поверхности твердого тела была принята лишь через полвека после того, как он ее сформулировал. Она была предложена в 1914 г. и оказалась несовместимой с электрической моделью атома, разработанной в то же время. С появлением квантовой механики в конце 1920-х годов физики поняли, что силы адсорбции, предусмотренные этой теорией, согласовались с изначальными гипотезами Полани. Он пишет: «Я сомневаюсь, что моя теория адсорбции могла бы быть принята научным журналом, если бы я ее предложил на пять лет позже», так как новое изложение модели атома сразу после публикации этой статьи делало ее несостоятельной. Полани заключает, что отказ от его теории был неизбежен, «поскольку силы электричества не могли производить потенциал такого рода, который я постулировал, и никакой принцип не позволял в ту эпоху объяснить такой потенциал адсорбции» [216].

Таким образом, обладать правотой в данный момент времени означает располагать такими аргументами, которые, принимая во внимание наличное состояние экспериментальных и теоретических знаний, не могут быть оспорены убедительным образом или заменены другими аргументами, способными привлечь на свою сторону большинство ученых.

Аргументативное измерение динамики производства знания, которое можно наблюдать на микросоциологическом уровне научных обменов, естественным образом интегрируется в мезо– и макросоциологический анализ детерминантов научного знания. В самом деле, положение исследователя в рамках дисциплины или специальности и накопленный им символический капитал добавляют весомости его аргументам. Например, в споре о холодном ядерном синтезе обоим электрохимикам, утверждавшим, что они наблюдали ядерный синтез в пробирке, недоставало авторитета в глазах ядерных физиков. На макросоциологическом уровне возможно показать, что научные аргументы в пользу той или иной теории могут также получить хотя бы временную поддержку, если эта теория находит благоприятный отклик у определенной социальной группы даже несмотря на скептицизм экспертов, как, например, в случае спора вокруг возможного вирусного происхождения синдрома хронической усталости [217].

Философ Гастон Башляр, уделявший немало внимания вопросам науки, ввел понятие «процесса дискурсивного уточнения» (rectification ), которое дает начало «дискурсивной объективности», находящейся под социальным контролем членов республики ученых [218]. Так, с социологической точки зрения объективность в науке есть не что иное, как синоним интерсубъективного согласия среди членов научного сообщества [219].

Научные исследования, особенно в естественных и биомедицинских науках, стали во второй половине XX в. коллективным предприятием. Больше не существует ученых, совершающих открытия в одиночку в своей лаборатории. В тот же самый период все более заметная часть публикаций стала плодом международного сотрудничества, участие в котором принимают ученые из двух и более стран. Например, французские исследователи в середине 1980-х годов сотрудничали с коллегами из 116 стран, а к середине следующего десятилетия это число возросло до 157 [220]. В 2006 г. продуктом международного сотрудничества были 57,7 % швейцарских публикаций. Даже в такой автономной в научном плане стране, как США, в том же году совместно с иностранными коллегами были написаны 26,6 % публикаций [221]. Международное сотрудничество продолжает расти во всех странах. Будучи коллективным и международным предприятием, современная наука требует все больше приборов, а значит, и денег. Даже математики используют в наши дни компьютеры. Феномен «Big Science», возникший сначала в физике после Второй мировой войны, получил в наши дни аналог в биологии в связи с исследованиями генома человека. В дополнение к этим внутренним трансформациям поля науки начиная с 1980-х годов имели место важные изменения в отношениях между университетским полем и экономическим и политическим полями.

Все эти изменения вновь сделали актуальными для социологии науки нормативные вопросы [222]. Начиная с 1990-х годов также имело место возвращение социологических исследований макро– и мезоуровней, касающихся вопросов эволюции университетской науки, отношений между университетами и промышленностью, конфликтов интересов и научных подлогов [223].