Подобно Сперанскому, немецкий ученый обращает свой взор на Великобританию. Дарендорф говорит, что классическим политическим классом является английский establishment. Этим термином обозначается верхний слой (около 10 тыс. человек) общества. Обычно представители истеблишмента оканчивают одни и те же школы и университеты, посещают одни и те же клубы, социопсихологически и культурно представляют собой примерно один и тот же тип личности (разумеется, есть – особенно в последнее время – исключения из этого правила). При этом они имеют далеко не одинаковые политические убеждения и, соответственно, идут не одинаковыми политическими путями. «Еще в Оксфорде в ходе дебатов в студенческом союзе эти люди придерживались разных взглядов и по-разному голосовали. Поэтому нет ничего удивительного в том, что они продолжили свои споры в палате общин» (14, с. 13). И споры эти носят острый и принципиальный характер во многом потому, что их участникам не приходится опасаться за свое социальное будущее. Они ничего не могут потерять, поскольку имеют все. Их никто и никогда не лишит принадлежтности к истеблишменту.
В Германии, говорит Дарендорф, подобный политический класс отсутствует. Его место занимают «депутаты бундестага», «партийные функционеры», «лоббисты» и т.д. Однако эти группы и даже их совокупность по своей природе не могут столь эффективно выполнять функцию политического класса. «Они не творят будущего, потому что у них нет прошлого, нет истории. До известной степени они результат случая; они – новички, которые должны еще доказать свою политическую состоятельность, самоутвердиться. В целом это делается ими неплохо, но лишено той самой английской надежности, которая обеспечивает обществу незыблемую стабильность» (14, с. 13). Элита, являющаяся воплощением политической культуры (ее типа, специфики, неповторимости), легче справляется с конфликтами, чем «запуганная группа политических руководителей, которые готовы бежать в кусты, как только им напоминают об ответственности» (там же).
С элитистской темой связана еще одна – модальной личности. Этим термином в политической науке принято обозначать пять-шесть характерных для данной национальной культуры типов личности. Иными словами, национальный характер француза, англичанина, немца и т.д. обнаруживает себя в нескольких разновидностях «модальной личности». Соответственно, крайне важно, чтобы была выработана и элитная модальная личность.
А теперь вернемся к обвинению Достоевского и планам Сперанского. Как известно, в основе всех его предложений лежала одна простая идея: власть должна функционировать, опираясь на закон и в рамках закона. Вместе с тем он понимал, что в России еще не скоро научатся уважать закон, его дух и букву. Даже если это основной закон, т.е. конституция. Отсюда следовал вывод о необходимости создания политической элиты, которая выступила бы в роли гаранта правопорядка и законности. В обществе, утверждал Сперанский, «должен быть известный класс людей, особенно предустановленных к охранению закона» (10, с. 65).
В целомроссийское дворянство на эту роль не годилось. Оно «не имело никакого политического бытия» (10, с. 44), т.е. не обладало ни надлежащими опытом и навыками, ни должным пониманием права и закона. Потому Сперанский пришел к мысли: необходимо сверху формировать политическую аристократию из старших сыновей наиболее знатных фамилий. Органом новой элиты, повторим, намечался Государственный совет как высшее учреждение, охраняющее законы. Прежде всего, вставал вопрос практический: а где взять достаточное количество достойных людей, способных действительно стать во главе общества? Ведь о дворянстве Сперанский был невысокого мнения, а наследственную аристократию все-таки собирался рекрутировать из ее рядов? Ну, во-первых, он, скажем прямо, не без основания, надеялся, что наиболее просвещенная и социально ответственная часть дворянства сможет поставить кадры для этого элитного «сословия». Конечно, расчет был верен – дворянство переживало свой звездный час, находилось в периоде исторического «акмэ». «Я не могу без душевного унижения и помыслить, чтоб Российское государство столько было от небес оставлено, чтоб не можно было в нем найти столько просвещенных умов и столько теплых по благу общему сердец, сколько может быть нужно к составлению такого сословия», – писал Сперанский (10, с. 64). Во-вторых, он занялся реформой образования. Вспомним хотя бы о его роли в деле создания Царскосельского лицея – специального учебного заведения для дворян, которых готовили к государственной службе. (Так был ли план Сперанского «отвлеченным» и «умственным», был ли он тем, что Достоевский называл «тянуть дребедень отвлеченно-европейскую»?)
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу
