Андрей Медушевский - Социология права

Другой стороной проблемы становилось разграничение понятий идеологии и утопии. Последняя также представляет собой «идею». Однако это не статичная платоновская идея, характерная для греческой традиции, где она была конкретным архетипом, первой моделью вещей. Утопия – это идея, постигаемая скорее как «формальная цель, проецируемая в бесконечное будущее, функция которой состоит в том, чтобы действовать исключительно как регулятивный план в земных делах» (12). Идеологии – интерпретируют мир, утопии – скорее побуждают к его изменению. В данном контексте возникает вопрос о том, возможна ли вообще идеология, лишенная утопии? Не является ли утопия составной частью всякой идеологии? Вопросы – правомерные для любой идеологии и не связанные с ее конкретным содержанием.

В-третьих, вопрос о функционировании идеологии в обществе. Современная социология наметила два возможных пути принятия идеологии социальной группой. С одной стороны, «идеология принимается группой, поскольку специфические теоретические элементы идеологии соответствуют ее интересам», с другой – «выбор конкретной идеологии не обязательно основывается на внутренне присущих ей теоретических элементах, он может быть случайным». Например, принятие христианства в поздней Римской империи определялось не только содержанием учения, но и социально-политическими условиями эпохи, – тем, что оно хорошо отвечало новым умонастроениям (13). В свою очередь, будучи принята определенным слоем, идеология изменяется в соответствии с интересами, которые она должна обосновывать. В идеологии могут быть и такие элементы, которые не связаны с ее легитимационными функциями. Но они поддерживаются и защищаются как ее интегральная часть. В традиционном обществе социальная роль идеологии может быть (и часто является) разрушительной, поскольку способствует расколу общества на непримиримые и воинственно настроенные группы (идеологии революционных войн). В плюралистическом обществе конфликт идеологий если не исчезает полностью, то снимается за счет признания идеологического многообразия (и его конституционного закрепления), а также смешения идеологий в поисках более широкой социальной базы.

Если в традиционном или тоталитарном обществе единственная государственная идеология является цементирующей силой, а выражения сомнения в ней рассматриваются как преступление и жестко подавляются, то в либеральной демократии конкуренция идеологий и их взаимное обогащение – есть отражение свободы политического выбора индивида.

Цели принятия идеологии и ее функции в обществе могут быть различны – обеспечение солидарности и самоидентичности группы в условиях социального конфликта, поддержание легитимности данного слоя или государства, проведение социальной мобилизации во имя определенных социальных целей (война, революция, реформа). Кибернетическая теория общества, интерпретирующая политику как управление, дает свою интерпретацию идеологии. Идеология – упрощенная картина мира. Она может быть составлена рациональным путем или, напротив, опираться на эмоциональное восприятие мира. Однако в любом случае идеология служит в качестве «карты, с помощью который мы направляем наше поведение. Идеологии, таким образом, имеют прямое значение для политики, которая стремится управлять поведением» (14). Политика, опирающаяся на идеологию, есть преследование интересов, удовлетворение определенных нужд, ценностей, например, таких как власть, просвещение, богатство, благополучие, искусство, справедливость и проч.

Такая социальная функция идеологии, как легитимация общественного устройства и политической системы сближает ее с религией. В этом ряду теократия, идеократия и идеология выступают как явления одной исторической природы. Данный феномен особенно четко проявляется в теократических (например, исламском фундаментализме) и идеократических (нацистском, коммунистическом) режимах, где единая государственная идеология выполняет мощную консолидирующую функцию в обществе. С точки зрения современной антропологии, идеология есть разновидность тотемизма и истерии, а ее ценность зависит от определенной (чисто мифологической) интерпретации реальности (15). Ключевое отличие идеологий от религии – использование современных понятий (материя, общество, эффективность), но в сущности речь идет о такой же идеализации, мистификации и даже сакрализации некоторых явлений в массовом сознании. Характер подобного воздействия идеологии на общество ведет к вытеснению рациональных представлений фальшивым сознанием и даже квази-религиозным фанатизмом. Религиозные черты идеологии – тотальность (решение всех проблем), телеологизм (устремленность к достижению цели), существование установленных ритуалов, культа (причем в самом конкретном этнологическом смысле) и его проявлений (собирание реликвий, мощей и т. д.). Это объясняет, каким образом «научная» идеология ставит утопические цели, отсылает к священным текстам, официальным канонам, освящает культ личности, оправдывает мумификацию вождей и строительство мавзолеев в египетском стиле. Внутреннее противоречие подобных идеологий состоит одновременно в стремлении к сохранению и продолжению. Подобное совпадение социальных функций идеологии и религии, партии и церкви есть высшее проявление идеологического фетишизма – веры в самостоятельное и абсолютное значение идей в жизни общества. Однако история иллюзий не есть иллюзия истории: подобный тип тоталитарных идеологий действительно определял судьбы миллионов в XX в. (16).