Альманах Российский колокол: Российский колокол, 2015 № 4

Ха-ха-ха – хоть не до смеха:
Три зеленых петуха
Разодрались, расклевались,
Гармонист порвал меха!
Пляшет резво оборванец,
Чтоб согреться, не простыть.
Брошу звонких три монеты,
Чтоб ему поесть, попить.
Оглушительное счастье,
Знобно, страшно за него!
Разодранец, голодранец
Не имеет ничего.
Мы имели, не имели,
Как Емеля на печи,
В рот судьбе своей смотрели,
Ели с перцем калачи.

О, не надо весны такой!
Не будите, ручьи, покой!
На Снегуркино хрупкое тело
Упадет обжигающий зной!
О, не надо весны-красны,
Там закаты, как кровь, красны,
Там черна от слезы щека,
Серый снег и твоя тоска.

Из бледного свечения луны
На воды опускается дорога,
По ней плывет изящная пирога
И ловит свет…
сквозь призму темноты.

По волнам гравитации и звука,
Из ясного в неведомое дню,
Как будто неизбежная разлука
Не беспокоит мертвую луну.

Дорожка серебристого забвенья
Мерцает, отражаясь в темноте,
Гипнозом монотонного виденья,
На волнах, возникающих извне.

Святилище чудесного творения,
Осенний лес в изящной позолоте
Волнует тихим шелестом забвения
И восхищает листьями в полете.

Купается в веселом листопаде
И греется под теплыми лучами,
В багряном и оранжевом наряде
Он тихо умиляется мечтами.

Поклонами вечнозеленых сосен
В хитоне простоты и благородства
Встречает, не скрывая и юродства,
Дождливую, безудержную осень.

Воздухом плевалось окно.
Я сидел, покрываясь пылью
В комнате, меня продуло
Время, бежавшее мимо.
С полки льется кошка,
Книг касалась хвостом,
Стирала имена с обложек,
Проструилась в дверной проём.
Книгам лежать на полке.
За окном маршируют машины,
Уносит гладь моей кошки
На хвосте памяти паутину.

Морская пена меня заметает,
Вылезает начало дня,
Я нарочно оказался в этом крае,
С берегами умытого камня.
Я старался быть всем доволен,
Но в мокрой соли я потонул.
Может, и я, как серые волны,
Брошусь в тоске на скалу.
Надвигается тумана поток,
Вбирая вздохи шторма;
Зачем затевался поход?
Я хотел быть вдали от дома…
Дождь стучится в море,
Наступает время возврата.
Может, и меня он омоет,
Из дома буду стремиться обратно.

Пляши под грохот моего имени!
Я самый громкий в городе звук!
В том вечере меня вспомни,
Я пел, когда ты был глух.

Меня нет, но ты меня выдумай.
Зовя тебя, срываю я голос.
Что будет носить моё имя?
Строчка одна или эпос?

Я хочу быть тобою создан!
Я устал быть в твоем сознанье!
Я согласен на твое условье,
Что обо мне никто не узнает…

Но моё имя для тебя не звук,
Я никогда не узнаю полета.
Я ведь надеялся, что ты не глух,
Что когда-нибудь ты станешь поэтом…