Журнал Российский колокол - Российский колокол, 2015 № 5-6

Зверята.Для чего? Для чего?

Мышонок.Все это время Журавлик был с нами, чтобы заниматься… заниматься… делишками!

Зверята.Делишками?! Что – правда?! Наш Журавлик?! Вот так делишки!

Мышонок.Да, все это время он занимался ими. И ладно бы, он занимался делами и оставлял следы. Но это оказались именно делишки – настолько крохотные и незаметные, что мы до сих пор ничего не нашли. Мы устроили копушу в его гнезде, вокруг него. В конце концов мы обошли весь наш лесок – ничего. Посмотрите, какие белые у него крылышки, какой чистый клювик. Это явные признаки птицы, способной на делишки.

Белочка. (Плачет.) Журавлик, как ты мог…

Журавлик.Я…

Мышонок.Помолчите! Вам будет дано слово.

Белочка. (Взбирается на пенек.) Дайте мне слово! Умоляю!

Мышонок. (Сходит с пенька.) Ладно, только недолго.

Белочка.Я хочу сказать, что я… Даже не знаю… Я знала, что Журавлик необычный, но я думала, что хорошая необычность. Без делишек. Но давайте подумаем, отчего он мог хотеть ими заняться? Разве это только его горюшко? Разве не мы все виноваты?

Мышонок.Так, Белочка! Дайте-ка и Зайке сказать!

Зайка забирается на пенек.

Зайка.А я думаю, что здесь нужно быть суровым как волк. Что таких журавликов нужно закапывать на грядке. На грядке с морковками, которую я ненавижу. Потому что я люблю капустку, а морковку – нет, о чем в свое время заявил. И к его делишкам никакого отношения не имею. А Мышонок мудрый самый! (Уходит.)

Мышонок.А теперь я бы хотел, чтобы высказался кое-кто из кошачьих. Не ты, черный Котенок, в тебе не хватает смелости сказать правду, которую ты сам слышал от Журавлика. Поэтому я зову сюда кошку похрабрее. Тигруля! А ну-ка, оп на пенек!

На пенек осторожно выходит большой и красивый Тигруля.

Тигруля.Ну вот я.

Мышонок.Расскажи, как все было. Как ты ходил в гости к Журавлику.

Тигруля.Ну я это… Пришел к нему… Сидим за столом. Он говорит: «Будешь сладенький сироп?» Ну я говорю, что буду, потому что действительно люблю. Выпили, значит, сироп. Сидим… Он говорит: «Хочешь научиться летать?» Я говорю: «Но я ж, это, не могу». А он говорит: «Откуда знаешь, ты не пробовал». И берет меня крыльями за лапы и говорит: «Маши». И… И…

Мышонок.Говори, Тигруля, так нужно.

Тигруля.И я махал… с ним. (Указывает.) С этим вот.

Мышонок. (Журавлику.) Это правда?

Журавлик молчит.

Котенок.Тигруля, ты сказал, что махал с Журавликом. Но не сказал, полетел ты в итоге или нет?

Мышонок.Не полетел, конечно. Тигры не летают.

Котенок.Пусть он скажет.

Тигруля.Не полетел…

Журавлик.Что ты врешь…

Котенок.Так где правда, Тигруля?

Тигруля.Я… не помню. Ну, может, подлетел на вершок…

Котенок.Ага!

Мышонок.Глупости! Тигры не летают! Это против всей их природы! А все, что говорит черный Котенок, – глупости и попытка оправдать делишки!

Зверята галдят.

Зверята.Как все сложно… Он сам, наверное, не без делишек! Не мучайте храброго Тигрулю!

Мышонок.Все-все! (Сгоняет всех с пенька.) Это тяжелое дело – разбираться в делишках, поэтому мы не будем долго, чтобы не это самое. Итак, что стало ясно: Журавлик пойман на делишках, а Тигруля это подтвердил. Что же делать? Как относиться к делишкам? Ясно, что это болезнь. Помните, как однажды у нас болел насморком один из муравьишек? Не помню, какой. Кажется, тридцать седьмой. Так вот, делишки Журавлика – это как тридцать семь таких насморков тридцать семь раз. Это очень и очень серьезно. Это почти каюк. Но каюк в нашем лесу недопустим, поэтому я предлагаю… добровольное, конечно… прищучивание.

Зверята.Что это? Ой, страшно! Прищучивание…

Мышонок.Журавлик будет прищучен с любовью и добротой, чтобы снова вернуться к нам для добрых дел на земле и красивых полетов в небе. Верно, Журавлик? (Журавлик молчит.) Скажи нам что-нибудь.

Медвежонок ведет Журавлика к пеньку.

Журавлик.Я хочу сказать… Про Тигрулю. Я видел, как он…

Тигруля.Журавлик, пожалуйста… Меня тоже прищу…

Мышонок зажимает Тигруле мордочку.

Мышонок.Ты это о чем, Журавлик?

Журавлик.Я хочу сказать, что видел своими глазами, как он… тогда… взлетел. (Тигруля и Мышонок выдыхают.) Как он сказал – «на вершок»? Вот ради этого вершка я, может быть, и жил.