Array Альманах - Альманах «СовременникЪ» №3(23) 2021 г.

У молодого сибирского бойца-эвенка с самого начала войны все шло наперекосяк. То его долго не брали на фронт и оставляли в тылу, потому что у него предки были шаманами, да и почти не понимал русский говор. Сам он не собирался в шаманы, но был отличным охотником, метким стрелком и непревзойденным следопытом. Помогал артели в заготовке мяса и пушнины для фронта. В качестве сопровождающего обоза ему все же удалось попасть в город. А потом всякими обходными путями забрался в эшелон, шедший на фронт. При приближении к фронту авиабомбежка эшелона – и он попадает в госпиталь с множественными осколочными ранениями, несовместимыми с жизнью.

Но молодой крепкий организм сибиряка переборол смерть. А поскольку он значился в госпитале с фронтового эшелона, то и направили на фронт, в мотострелковую дивизию. Планировалась масштабная наступательная операция, и его с двумя бойцами послали в разведку. Успешно выполнив задание, на рассвете разведгруппа возвращалась в часть. Но в небольшом углублении среди травы и редких кустарников на открытом пространстве наш охотник увидел волчицу с перебитой ногой и ранами по телу, а рядом сидели шестеро маленьких волчат. Мелькнула мысль, что здесь через несколько часов начнется нешуточное боевое сражение тяжелой техники.

Он незаметно отделился от разведгруппы и стал ползком перетаскивать волчицу и волчат к ближайшему лесу. Здесь он соединил косточки сломанной ноги зверя, смазал открытые раны пережеванной еловой смолой с травами, обложил место перелома палочками и перевязал куском рубахи. Но, возвращаясь в часть, он оказался на том месте, где лежала волчица с волчатами, и начался страшный бой. Вокруг рвались снаряды, ревели танки, строчили пулеметы. Недалеко от него взорвался снаряд и изрешетил охотника осколками.

Фронтовые санитары после боя нашли его почти безжизненным. В госпитале долго он не выходил из комы. К удивлению врачей, сибиряк выжил, но весь изуродованный осколками, и подлежал мобилизации в тыл как непригодный для передовой. Из-за повреждения голосовых связок он не мог говорить. Из горла вырывались хриплые звуки, похожие на «тынка, тынка» (танки, танки)…

Узнав суровый приговор главврача и военного комиссара, Тынка (это имя останется за ним) сбежал из прифронтового госпиталя в леса. Там травами вылечил свои раны и стал пробираться к линии фронта. При этом боялся попасть в руки к военным, чтобы его не вернули в тыл.

Сам того не ведая, он обнаружил, что после двух клинических смертей у него до предела обнажились генетически заложенные природой шаманские сверхспособности. Как последствие ранений лица появилась светобоязнь глаз, но обострилось ночное видение. Он полностью перешел на ночной образ жизни. Из оружия у него был только охотничий нож с выгравированным на рукоятке словом «Эвенкия».

Пропитание находил в лесах, на полях, в реке, на озере. Огонь добывал без спичек из трута и костры разжигал без дыма. У этого охотника, следопыта, шамана стояла конкретная задача – уничтожать врагов и не попасть в плен к своим.

Поэтому он всегда старался держаться в «безопасной» для него фронтовой нейтральной полосе. Всякими хитроумными охотничьими ловушками и приспособлениями он выслеживал и уничтожал снайперов, немецких разведчиков, корректировщиков. Изготовив из бересты дудочки-манки, изображал вой волка, уханье филина, рев изюбра и рык медведя.

Он мог приманивать диких зверей. Вокруг дислокации немецких солдат по ночам зазывал огромную стаю волков, и со всех сторон из непроглядной тьмы начиналась страшная волчья серенада. Немцы приходили в ужас. Но Тынка не останавливался. Он подбирался под покровом ночи вплотную к немецким часовым и начинал шаманское внушение, что внутри охраняемой части партизаны. Немцы кричали: «Партизан!» – и начинали в ночи беспорядочную пальбу друг в друга. Он без труда и без шума обезвреживал охрану арсеналов. Выносил взрывчатку для подрыва эшелонов и потом взрывал эти же склады с оружием и боеприпасами. Десятки эшелонов с техникой, оружием и живой силой противника уходили под откос или срывались с мостов. И все операции сопровождались жутким звериным воем и ревом. Слухи об этих загадочных необъяснимых ночных событиях стали доходить и до русских.

Ни русские, ни немцы не могли понять, что происходит на линии фронта и в тылу у фашистов. Немецкие солдаты в ужасе, командование в панике, а русские в полном недоумении. По ночной немецкой радиосвязи то и дело слышно: «Нахт Гешпен Тод» (Ночной призрак смерти)! К русским непонятно откуда подбрасывались папки с немецкой военной документацией, имевшей важное стратегическое значение. Потом вдруг поблизости раздавался громкий крик птицы или зверя, на ветке висела кепа или каска, а под кустом – один или два связанных немецких офицера. Они говорили, что их привел сюда «Призрак-Сатана»…