Array Альманах - Альманах «СовременникЪ» №7(27) 2021 г. (в честь Льва Толстого)

Как две Звезды, гонимы ветром,
Расстались мы, продолжив путь изгнанья,
Ты добываешь хлеб дорогой знанья,
А я – блуждающим своим пером.

Всё по-иному сталось, всё сменилось,
И радости уж нет в душе моей,
И пышная Природа отвратилась
От светлых и желаемых идей.

До встречи, друг, гонимый чудом
На брег диковинной мечты,
На брег, полнённый изумрудом,
Где всё значи́мо, как и ты.

Друзья, спасибо за веселье,
За мыслей доброе вино,
За откровение, безделье…
Последнее порой дано

Нести нам долгие мгновенья,
Запечатлев в душе покой,
И с ненапрасным сожаленьем
Их вспоминать затем с тоской.

Но прочь уныния занозы!
Вослед затишью грянет гром
И счастья ласковые грёзы
Исчезнут разом… И потом

Воспрянет прежний дух ученья —
Разумный кладезь наших дней,
И шелест лавровых ветвей
Нам будет музыкой стремленья.

Талант российский в нём дремал,
И там, в Сростках, в уединенье,
Среди ночи, когда движенье
Уму подвластно, он не спал

И переписывал страницы
Из книги жизни, а они
Летели гордо, словно птицы,
И были мудрости полны.

Тебе – любимица Амура,
Моя прелестная Лаура,
Я шлю невидимый убор.
Когда-нибудь московский двор,
Увидев сей венец восточный
На белоснежных завитках,
Воскликнет злобно: «О Аллах!».
Людей сомкнётся круг порочный,
Чтоб шаг безбожницы карать
И путь к Христосу указать.

Но тут (о, чудо!) Невидимку
Тебе лишь стоит повернуть,
И всё: толпа увидит дымку,
Твой лёгкий след и к Солнцу путь…
Когда ж, явившись в град пустынный,
Ты обратишь свой милый взор
К предмету памяти невинной
Иль бросишь искренний укор
И скажешь мудростью восточной,
Меня страданием обняв,
И властью мысли непорочной
Сразишь, бальзам так и не дав…

Ах, полно, славная Зулея
И пери девственной красы,
Молчу, страдаю, но не смею
Глаголом верным простоты
Сказать о чувстве безнадежном
И в страхе глупом и мятежном
Влачу тоскливые часы.
Минуты скучные считаю
С блаженной маскою глупца
И мусульманского творца
С надеждой втайне призываю.

Копаясь как-то средь старинных
И столь диковинных вещей,
Мы при свечах, в мгновеньях длинных
Суждали в пламени речей
О временах, теперь забытых
Уж современными людьми
(Наш был девиз – «Не посрами!»)
И пылью долгою сокрытых.
И от полночи до утра
Царили мы, когда пора
Блаженных лет располагала
Богами быть среди теней.
Под впечатлением дышала
Младая грудь; Душа скорей
Стремила ход в Небес сиянье,
И тайна, и Миров молчанье
Заводом были жизни всей.
Одну из тайн перескажу я
Устами несмышлёных лет.
И, может, кто-нибудь, ликуя,
Провидит лучезарный свет.

Давно ли, нет – не ведать Миру,
В одном безмолвенном селе,
Где окрылённому зефиру
Дышалось шумно на Земле,
Где луч всходящего Светила
Теплил уснувшие поля
И лаской утреннего эля
Природа дивная цвела,
Старик жил со старухой злой.
В полях работал он с желаньем,
Прося у Бога с ожиданьем
Себе лишь сына да покой.

Однажды бурею беспечной,
Лишь Солнце быстро снизошло,
Покрылся тучей купол млечный,
Торжественное зло пришло.
Грозы́ объятия раскрылись,
И ветра хóлодный язык
Объял Природы нежный лик,
И Звёзды частию затмились…
Поу́тру средь немых полей,
У древа с кроной охлаждённой,
Старик стоял, старухи злей.
И старца взор опустошённый
Молил грядущие лета
Послать надежду дней суровых —
Потомка… также зёрен новых.

О Бог! Свершилася мечта.
У корня сливы одинокой,
В движениях стеснённых, там
Лежал младенец ясноокий —
Судьбы насмешливой обман…
Как часто высший Властелин
Даёт Природе низший жребий,
И тяжкий звук людских молений
Пред Ним ничто – Он господин.
Но дар, Светилом поднесённый
И первой лаской опьянённый,
Был славный карлик, добрый сын.

Шли годы. Мальчик не развился,
Но танцевал, причудно пел,
В полях он весело резвился,
В душе об участи жалел.
Лишь радостных детей веселье
Катилось к месту, где он был,
Или народа новоселье
И молодой задорный пыл
В селе блуждали – он покорно
И удивительно проворно
То место чудом покидал.
А там уже с тоской бежал
В вековый лес, где великаны,
Спокойствием возвысив станы,
Стояли. Там он засыпал…