Коллектив авторов - Российский колокол №7-8 2021

Отец любил компанию, был весел,
и вспыльчив был, и много знал, умел.
Мне в детстве вместо колыбельных песен
военные, о Родине он пел.

Я под «Морзянку» засыпала сладко,
и снился мне орлёнок в вышине.
А папа слёзы вытирал украдкой,
и эти слёзы проросли во мне…

О, почему отчаянно люблю я,
когда вдруг сердце просится на взлёт,
услышав с детства музыку родную?
То папина душа во мне поёт!

Разорван день на тысячи дождинок,
и жизнь разорвана на тысячи дождей.
Дождя и солнца вечный поединок
в природе и в душе моей.

Зачем на смену солнцу непременно
приходит дождь, когда его не ждёшь,
зачем любви лучистой, откровенной
вослед журчит дождями ложь?

Чья капля станет первой, чья последней —
уносит всё небесная река.
И вновь идут по солнечному следу:
я, ты, любовь и облака.

Сосулька растёт под карнизом,
роняет слезу на балкон.
На лучик точёный нанизан
сверкающий солнечный звон!
От брызг, от весеннего света
прохожие морщат носы.
Срываются капли, и к лету
спешат ледяные часы.
Накапливает и считает
живые секунды весна.
Сосульку, смеясь, разбивает,
как чашку на счастье, она!

Уходить от тебя
не хочется.
Да меня просто —
нет!
Но за кротким дождём
полощется
хлопотливый рассвет.
Я толкну тебя в бок,
полусонная —
«дорогой, мне пора».
Появлюсь поутру,
влюблённая,
… из ребра.

Спасибо, что ты меня встретил
на полутёмном перроне
именно в этом столетии,
прибывшую в этом вагоне.

Пусть не разберёмся мы, дети,
в огромном судьбы расписании —
самый счастливый на свете
билет выдан в кассовом зале!..

Зеркальные дороги…
Куда ведут они?
Когда дожди и вьюги
и встречные огни.

Мы – только отраженья
большого бытия,
великого движенья
на шарике «Земля».

И каждый в жизни встречный
случайно, вразнобой,
становится навечно
и смыслом, и судьбой.

До рожденья жила я в раю
робких образов, мнимых движений.
Узнавала я душу свою
в миллионах других отражений.
Я была для себя двойником,
запредельного звука частицей,
но подземным лесным родником
торопилась наружу пробиться.
Рай исчез – прорвалось, растеклось,
расплескалось пространство эфира.
Криком первым моим началось
для меня сотворение мира.

В яркой майской сини
облаков прохлада…
Я могу быть сильной,
но сейчас – не надо.

Где-то в небе прочерк
вместо нашей встречи…
Не умеем – проще,
не умеем – легче.

У черёмух ветки
обломали в мае…
Эх, прожить свой век бы,
горести не зная!

Пусть не смолкает музыка во мне,
морозом жарким обжигает, лечит
и дарит наяву или во сне
с моей любовью солнечные встречи!

О, испытай такой озноб, душа,
когда без сил ты молишь о спасении
и чутко замираешь, не дыша,
пред неизбежным шквалом вдохновения!

Лёгкий бег секундной стрелки
по дорожке невесомой —
это Время, словно белку,
посадили в колесо мы,
и минуты сочинили,
и построили Пространство…
Мир на части разделили —
потеряли постоянство.

Откуда во мне столько страсти,
бушующей, как океан?
И горько-солёное счастье
внезапно, как смерч, ураган!

Из пены какого прибоя,
забыв, что ей тысячи лет,
рождённая мной и тобою
любовь появилась на свет?!

Если счастьем вдруг сияю,
то раздать его не жалко
хмурым утренним трамваям
и клюющим крохи галкам,

передать свою улыбку
удивлённым лицам встречным —
пусть продлится в мире зыбком
то, что не бывает вечным!

Сочтённые веками
минуты и часы
уложены витками
в старинные часы.
Качнувшееся бремя —
как маятник, мораль…
Свернувшееся время —
гремучая спираль.