Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №01/2021

К моменту отправления поезда моя проверка дала следующие результаты. Режиссер-лауреат клятвенно уверяла, что не храпит. Ее внешний вид храпуна в ней тоже не выдавал – молода и прекрасна. С ней смело можно ехать в одном купе. Когда к нам вошла оператор-классик, от сердца отлегло. С ней мы были в экспедициях. Спали в одном номере. Проверку на храп она прошла давно. В легком посапывании была замечена, в храпе – никогда.

Но расслабляться было рано. В купе въехал животик, обтянутый белой майкой, а вслед за ним веселый и кучерявый его обладатель.

Оглядев купе, в котором сидели три интеллигентные с виду женщины, он протянул: «Вот я подозревал самое худшее!» – ни выпить, ни закусить, ни пошуметь, ни матом не поругаться.

Но самого худшего он не подозревал.

– Вы храпите? – строго спросила его я.

От неожиданности отвертеться он не смог. Пришлось признаться: храпел, да еще как.

Нужно было что-то срочно предпринимать, потому что перспектива встречать рассвет и на пути в Москву меня совсем не радовала: впереди был рабочий день. Пока мы препирались насчет верхней и нижней полки, мысли в моей голове вращались с бешеной скоростью – я обдумывала, куда деть белый животик и его обладателя из нашего купе. Решение было одно – нужно с кем-то меняться.

Режиссер-лауреат поняла, что в ближайшее время она не уснет и ей остается только с интересом наблюдать, как мы втроем – оператор-классик, я и обаятельный новый знакомый, оказавшийся режиссером детского кино, – разрабатываем план по обмену.

– В соседнем вагоне едет режиссер Проценко.

Я с ней спала – она не храпит. Надо ее привести сюда, – предложила оператор-классик.

– Они хотят обменять меня по выгодному курсу! – радостно заорал на весь вагон режиссер детского кино.

Из соседнего купе ему тут же протянули свежий огурец. То ли чтобы замолчал, то ли чтобы подчеркнуть его ценность. Режиссер захрустел огурцом – и сразу стало понятно, что храпит он так же смачно.

Оператора снарядили в соседний вагон вести переговоры по обмену с Проценко. Тем временем режиссер детского кино прорабатывал запасной вариант.

– Если я буду храпеть, вы меня дергайте за штанину, не стесняйтесь – я перевернусь и перестану, – сказал он.

Я живо представила себе, как буду слезать с верхней полки и дергать его за штанину при каждом звуке, и решила, что лучше уж снова встречать рассвет в 4 утра.

Быстро перескочив с темы храпа, попутчик уже рассказывал о бородатых викингах, о которых снимает кино. Мне все время хотелось спросить: «А они храпели?» Но из того же предательского чувства деликатности, что заставило меня задуматься о повторной встрече рассвета в 4 утра, я не решалась. Перешли к теме продюсерской работы. Он рассказал, каких трудов ему стоило однажды стать сопродюсером одной из своих картин, а потом, не стремясь к особой оригинальности, исполнил классическую мужскую арию «О нужен, нужен мне продюсер». Но, надо признать, в его трактовке это выглядело очень милым. Разговаривать с ним было так интересно, что в какой-то момент я даже огорчилась:

– Вы мне так понравились. Такой творческий человек! Если бы с вами еще не надо было спать.

Тем временем оператор, отправленная на переговоры об обменной операции в соседний вагон, как-то подозрительно пропала. Поезд тронулся, проводники стали отмечать, все ли на своих местах. Мы их начали просить, чтобы в следующем вагоне они нашли Проценко, а рядом с ней нашего оператора и напомнили ей, зачем она туда пришла.

– Небось уже качество новейшей киноаппаратуры обсуждают, – предположила я, вспомнив фанатизм нашего оператора, проявленный в этом вопросе во время экспедиций.

– Меня будут менять по невыгодному курсу, – вздохнул тем временем режиссер детского кино. Огурец ему больше никто не протянул.

Помолчали. Подумали. Каждый о своем. Я – о храпе. Представить еще одну такую ночь было невыносимо.

– Надо идти за проводниками, узнать, что там происходит, – сказала я.

– Придется, – с грустью глядя на расстеленную белоснежную постель, сказал режиссер детского кино, понимая, что вопрос стоит ребром.

Либо он мне не даст спать, либо я – ему. Природное уважение к продюсерам и вера в их могущество взяли верх.

– Идите узнайте, что там, – сказала я.

– Давайте пойдем вместе, – робко предложил он.

Режиссер-лауреат решила, что ей удастся отключиться и поспать хоть несколько минут, и тихо обрадовалась.

Мы отправились в соседний вагон.