Литературно-художественный журнал - Журнал «Юность» №07/2021

Прозаик, поэт и сценарист, автор-исполнитель песен. С 1979 года живет в США. Лауреат Немецкой Пушкинской премии, присужденной по совокупности – «за творчество, создаваемое писателем с 50-х годов, сделавшее его одной из ведущих личностей русской литературы XX века». «Маленький тюремный роман» Юза Алешковского занял первое место в номинации «Крупная проза» «Русской премии».

На масленичном корпоративе старший художник «Газеты Наших Нравов» Григ Сундарев, устроив вопиюще пьяный скандал, вырвал изо рта взятого за горло главного редактора Недоволкова обе его вставные челюсти протезов и глумливо растоптал их собственными ногами.

Господин Ваша честь, а также, как толкуют в народе, кодла пристяжных, я заранее вас всех предупреждаю, клянусь всей своей кровопийственно безжалостной ипотекой, что, имея по Конституции полное на то право, целые сутки буду говорить, без отрыва от данного последнего слова, только максимум трижды правду, и не затыкайте, Ваша честь, лично мою так называемую пасть молотом судебного заседания.

Дважды не стоит и четырежды не надо фильтровать мой базар, иначе немедленно подниму на ноги моего личного тела всю эту вашу, тут я промолчу, оонщину вместе с прессухой наших журналюг, загулявших по буфету от того, что на них нету твердо несгибаемой руки вождя бывшей дружбы народов, увы, перешедшей в массу враждебных чувств и даже мнений.

Ну, это, как говорят победившие боксеры, хук с ними. Лично я уважаю всех двуногих, кроме чумовых и шизанутых на всю бестолковку. Пусть само-стоят, как хотят, где светит, но не греет, и, конечно, наоборот.

Я чего категорически не могу не сказать? Ведь наша корпорашка на хрена, спрашивается, собралась? Мы с чисто религиозной перестроечностью заявились погулять на Масленицу, а не просто выжирать стакан за стаканом, и опять же, наоборот, если затошнит от халявного энтузиазма. И когда пострадавший Недоволков, конь позорный, назюзюкавшись, стал то и дело вставлять в свои вонючие здравицы «блин», «блин», «блин». Да-да, реально вставлял через наиблагороднейшее из слов: «блин», «блин», «блин».

А ведь мог бы говорить, например, «бланк», «бланк», «бланк», включая сюда даже двойное ругательство, применял которое в своем злополучном хренознании сам Сталин, в натуре, на каждом шагу, то есть «блюхер», «блюхер», «блюхер», и все у нас было хорошо, – мы даже двигались, оказывается, к перестройке, епископ ее маму совсем, как, выходит дело, говорит Папа Ватикана.

Ну, тут я не стерпел, поднялся и крикнул, рванув из-за поляны, чтоб он заткнул свою гнойную пасть и не смел, паскуда, называть всякие несолидные существительные на букву Б «блинами», издавна святыми, Ваша честь, для верующего и неверующего русского человека – даже безбожно озвучивающего самые крутые многоэтажные матюки.

Какими уж мы родились, такими и откинем копыта либо в деревне, либо в городе и, конечно, за бугром, где наши матюки превращают в руссаков все национальности, от Совка свалившие, куда глаза глядят, и живут себе, не стесняются – от пуза матюкаются.

Но Недоволкин, штопаный гондон, продолжая набивать хавало святым для народа продуктом, можно сказать, Небесного Класса, возражает и даже доказывает.

«Ты, блин, знаешь, кто ты, блин, есть, и какого шершавого ты, блин, топчешь нашу, блин, землю, блин, вокруг себя, блин, босиком?»