Array Коллектив авторов - Альманах «Истоки». Выпуск 14

И это выдвинуло Юрия Влодова как поэта на совершенно недоступный тогда уровень, на совершенно недосягаемую высоту.

Но кроме этой главной, божественной темы, в творчестве Влодова были темы и другие. Конечно, они не идут ни в какое сравнение с его главной темой, но, тем не менее, занимают важное место в его творчестве. Это стихи военной тематики, о Великой Отечественной войне, собранные в «Книгу Судьбы» и стихи на историческую тематику, собранные в книгу «Портреты», другое её название «Летопись». Вот эти 3 темы и соответственно, 3 книги, играли немаловажную роль в жизни и творчестве Влодова.

Но возникает вполне резонный вопрос: зачем Юрий Влодов, будучи поэтом-диссидентом, далёким от официозных тем, начал писать стихи о войне? Ведь эта тема была уделом поэтов-фронтовиков. Зачем Влодов залез на чужое поле, в чуждый для него творческий огород?

Что тут можно сказать? Во-первых, это дело рук самого Влодова: захотел и залез. И никто ему этого запретить не мог, потому что он имел право, как независимая творческая личность, сделать это. Сам он обычно мотивировал это тем, что его подвигло на написание стихов о войне его военное детство, он был в годы войны ребёнком, пережил с матерью оккупацию в Харькове, эвакуацию в Сибирь, всего такого насмотрелся и натерпелся. Поэтому не только знал, что там происходило, на этой войне, но имел моральное право об этом писать. Именно война «распяла его детство», и пагубным образом сказалась на его дальнейшей судьбе.

Но, конечно, совсем необязательно, даже пройдя в детско-юношеском периоде сквозь войну, делать её темой своих писаний. Но вот он сделал. И вторую причину работы над этой темой я вижу в том, что ему, как слишком затравленной, заподполенной фигуре, хотелось, наверное, уже чего-то противоположного, советского, официозного, чтобы можно было отдохнуть душой от противостояния властям. Оно ведь тоже утомляет.

И третью причину я вижу в том, что Влодов, как поэт монументального, классического склада, тянулся к теме ВОВ, чтобы в полной мере проявить свою монументальность и классичность. Ведь в то время, когда он писал свою военную книгу: с середины 60-х до конца 70-х, книги «Люди и боги», в которой он проявил себя именно по этим позициям, ещё практически не существовало. Так, были отельные стихи, но не более. Так что военная тема в те годы как нельзя лучше подходила для такой реализации. Ещё один немаловажный аспект работы над этой темой, это то, что такие стихи можно было время от времени всё-таки публиковать, если предоставлялась хоть какая-то возможность, а не только складывать в стол, точнее, в карман (да, не в стол, а именно в карман, поскольку и стола-то у Влодова не было, чтобы было куда класть написанное). Но, несмотря на то, что Влодов залез на чужую территорию, в военной книге ему удалось не только догнать, но и перегнать, так сказать, классиков жанра, поэтов-фронтовиков, кроме того, вознести сам жанр военной поэзии на недосягаемую высоту. Я, честно говоря, не знаю никого, кто бы лучше Влодова описал в стихах Великую Отечественную войну. И очень жаль, что эти его стихи в силу их малоизвестности так и не попали ни в какие антологии, сборники, так и не вышли к массовому читателю, не заняли подобающего им места.

Другая тема, книга, над которой также активно работал поэт, это книга «Портреты», в которой собраны стихи на историческую тематику. В ней он запечатлел портреты царей, королей, полководцев, писателей, поэтов, просто литературных персонажей, дал своё понимание важным историческим событиям, вехам истории. Эти поэтические портреты, вышедшие из-под пера Влодова, получились воистину замечательными. И, как сказал о них поэт-эмигрант, живущий сейчас в Нью-Йорке, Борис Кочерга, «его «Портреты» такого же художественного уровня и значимости, как и те великие, которые там изображены».

Кто же они, действующие лица его портретно-исторической живописи? В первую очередь, конечно же, собратья по перу – большие поэты и писатели прошлого: Пушкин, Лермонтов, Лев Толстой, Достоевский, Блок, Есенин, Маяковский, Мандельштам, Пастернак, Ахматова. Но больше всего внимания Влодов уделил в этом плане Пушкину и Мандельштаму. Пушкин для него олицетворял поэта в принципе, а Мандельштам – поэта-скитальца, в котором Влодов видел себя.

Помимо собственно литературных фигур, Влодова, как поэта, интересовали также и фигуры правителей и воителей: Ивана Грозного, Петра I, Екатерины II, Сталина, Наполеона, Чингиз-хана. Пиша их портреты, он осмысливал их судьбоносную роль в истории целых стран, целых народов.