Array Журнал «Аконит»: АКОНИТ 2020. Цикл 2, Оборот 3-4

Вся ваша надежда, надежда вашего мира и ваших богов на то, что dargo torrum хоть на секунду будут задержаны, когда fidelis поднесут им сладкое мясо жертвы, усыпляющее их голод. И пока псы сыты, пока чувствуют запах накормившей их руки, они делают вид, что служат Им, позволяя на какой-то жалкий миг уползти улитке чуть дальше, чтобы затем снова броситься в бесконечную погоню. Ибо, в конце концов, не смотря на все усилия: Necro mestru dargo torrum ! А значит, нужно спешить!

Вы Caecux — непосвящённые, вы не ведаете значения этих слов, вы Malaax — неверующие. Даже если вы знаете значения слов, вы не способны понять их смысл. В то время я сам ещё был caecux malaax . Но, в отличие от вас, я не был c'hanah . Поэтому мне позволили войти в Дом. Если кто-то из c'hanah входит в Дом… я думаю, Вы в полной мере понимаете последствия.

Однако я отвлёкся. Вы ведь хотели услышать о том, как я нашёл их. Правильнее будет сказать, что меня привели, оставив коридор и расставив нечто вроде указателей. Эти указатели может видеть любой, кроме c'hanah . Да даже c'hanah могли бы их увидеть, если бы не были такими слепыми. На стенах домов, на подоконниках окон, среди расклеенных объявлений, даже среди ценников, на витринах магазинов и в заголовках газет, на фресках храмов и в рисунках икон. Везде, где есть mambra domus , можно различить их глифы. Глифы для неофитов начертаны нарочито заметно, в то время как ecuxscio способны различать практически невидимые глазу символы и значения, которые совсем не обязательно должны быть в облике примитивных глифов и графити.

Первый из них я обнаружил на углу той самой школы, в сквере возле которой встретил проповедника. Этот глиф был частью покрывавшего фасад здания барельефа. Помимо типичных символов учения, спорта, детства и взросления, какие мы можем наблюдать на десятках ещё советских школ, там был странный символ. Нормальный человек счёл бы его просто ляпом и забавной ошибкой художника. Так получилось, что в сценке, где пионеры почему-то косили рожь вместе с колхозниками, крайняя фигура мальчика, указующая в сторону протянутой рукой, как будто пронзена серпами других детей. Скорее всего, c'hanah не заметили бы этого, поскольку их психика устроена иначе, и мозг просто не создаёт такой ассоциации при виде этой картины. Но мой разум, как вы успели заметить, отличается. И в тесте Роршаха я вижу летучих мышей вместо лисьей морды. Не знаю, как это работает, но может быть, когда вы будете на грани, в определённом состоянии, вы тоже начинаете замечать эти знаки. Во всяком случае, агнцы всегда идут по тропе к алтарю. А неофиты всегда идут к порогу.

Я направился, следуя указанию. Обнаружив ещё несколько глифов, в конце пути я оказался около здания бывшей проектной конторы, которую ныне владельцы превратили в некое подобие офисного центра. Помещения сдавали любым организациям и шарагам, какие только водились в городе. Среди них был «Центр Перерождения». Довольно претенциозное название для кучки волонтёров, которые якобы помогали наркоманам, алкоголикам и просто бомжам стать полноценными членами общества. Не знаю, почему я тогда решил к ним зайти. На самом деле, я просто потерял тропу, которой меня вели глифы. Можно сказать, я сбился с пути, а в флаере Центра Перерождения было сказано, что они помогут отыскать путь. Знаю. Звучит тупо.

Центр почему-то помещался в полуподвальном помещении. Это была хорошо экранированная комната на цокольном этаже, в которой находились проектор, белый матерчатый экран и расставленная полукругом дюжина складных стульев. По своей старой профессии я был знаком с такими комнатами. Обычно они использовались для монтажа или сборки оборудования, требовавшего повышенной изоляции и стерильности. Стены были экранированы звукоизоляцией ещё на стадии проектирования здания, и не зря комната находилась на уровне ниже земли. Пол выложен кафельной плиткой с рельефным узором. Его легко мыть, а рельеф делает его нескользким. Здесь можно было бы поставить цех по сборке мобильных телефонов или другой аналогичной ерунды. Но увы! Советский Союз развалился, а его промышленные мощности используют не по назначению. И комнату, специально спроектированную для сборки точной электроники, отдали в аренду какому-то сборищу анонимных алкоголиков.

Помимо меня там были уже одиннадцать человек, считая куратора. Кажется, некоторые из них были уже знакомы, а кто-то были новичками, как и я. Меня, во всяком случае, встретили улыбкой, и куратор тут же подошёл, пригласил к пустующему стулу, всучив бесплатные бутерброд и кофе. Знаете, не в моих правилах принимать пищу от незнакомцев, но я уже пол года нищенствовал, перебиваясь растворимой лапшой с майонезом и сосиской «бюджетной» — редкой гадостью из перекрученной через мясорубку свиной шкуры пополам со жмыхом, жёванной бумагой и дроблёными куриными костями. Бутерброд выглядел очень съедобным. Кусок белого хлеба с маслом, на котором лежали кусочек российского сыра и кусочек мяса. Кофе на вкус и запах самый обычный растворимый, с порошковым молоком вместо сливок. К ним ещё предложили варёные яйца в скорлупе. Среди собравшихся были люди явно не большого достатка, и такое угощение несомненно играло немалую заслугу в том, что они посещали это собрание.