Журнал «Вокруг Света» - Вокруг Света 1993 №05

Он получил аудиенцию императора Андроника и через еврея-переводчика поведал ему о своих впечатлениях от Вифлеема и Иерусалима. Довольный встречей, император пожаловал ему царские одеяния и лошадь, а также организовал поездку по столице под охраной своего двора.

Нынешний Стамбульский рынок, или «гранд базар», по которому когда-то проходил Ибн Баттута, теперь покрыт сводом и тянется на 13 миль. Это одна из крупнейших торговых площадей в мире. На ней расположено около 4 тысяч хорошо оборудованных лавочек с коврами, золотыми ювелирными изделиями, глиняной посудой, изделиями из кожи и меди; и здесь же находятся банки, рестораны, мечети.

Знаменитый храм Св. Софии Ибн Баттута увидел только снаружи. «Никому не разрешается войти, пока он не падет ниц перед огромным крестом, вправленным в золотую раму». Естественно, как мусульманин, он отказался сделать это.

Ненасытны стремящиеся к знанию

После пяти недель пребывания в византийской столице Ибн Баттута возвратился по своему маршруту, но теперь уже через скованные морозом южные степи, в ставку Узбек-хана в Новом Сарае. Пересекая замерзшую Волгу, он колол лед, чтобы растопить его и совершить омовение. Видно, испытал он все трудности, которые приносит с собой зима в этих континентальных условиях в центре Евроазиатского материка. «Бывало, надевал по три шубы и по двое штанов,— замечает он,— на ногах были валенки, а сверху еще и сапоги из стеганых полосок материи, поверх которых вдобавок надевались сапоги для верховой езды из медвежьей шкуры». И далее следует его признание в том, что, «упакованный» таким образом, он не мог сам без посторонней помощи взобраться на лошадь.

Но, кажется, Ибн Баттута никогда не жалел, что в своем стремлении к Индии он пошел таким окружным путем — через Сирию, Анатолию, Центральную Азию. Открывая эти страны для себя, он представлял их и всему миру.

Томас Эберкромби, так же как и его предшественник шесть веков назад, был укутан в теплую одежду, когда российский археолог Евгений Мусков вел его по ветреной промерзлой степи к месту раскопок в Новом Сарае, в двух часах езды от Волгограда. Чтобы попасть сюда, ему потребовалось разрешение КГБ. Они пробились через снежные наметы к 150 могилам, которые доктор исторических наук Мусков раскапывал последние десять лет.

Со слов специалиста, Новый Сарай во времена Ибн Баттуты был центром империи и включал прочные дома на речном берегу, расположенные на расстоянии дневного переезда друг от друга. Здесь на раскопках найдены бронзовые зеркала, глиняные фляги, множество серебряных монет с арабской вязью. А на поверхности от столицы Золотой Орды ничего не осталось, кроме отдельных кирпичей. Но даже и этот строительный мусор был подобран для различных нужд после того, как Тамерлан сровнял город с землей в 1395 году.

От Волги за 40 дней на повозке (теперь он делил ее с тремя девушками-рабынями) Ибн Баттута добрался до Хорезма, богатого, многолюдного оазиса, расположенного на юг от Аральского моря. Еще 18 дней потребовалось ему, чтобы верхом на верблюде пересечь голые пустыни Узбекистана и попасть в сказочные Бухару и Самарканд.

Бухара еще не оправилась тогда от опустошительных набегов татаро-монгольских орд. Ибн Баттута восхищается ее садами, но при этом замечает, что «мечети, медресе и базары все еще лежат в руинах».

Когда Эберкромби впервые посетил Бухару в начале 70-х годов, он нашел этот город сонным и апатичным. Восточная яркость соседствовала с серой одеждой русского крестьянина. Атеизм был господствующей «религией». («Бога нет, а наш пророк — Ленив»). Русский язык вытеснял узбекский и таджикский.

Теперь, 20 лет спустя, он обнаружил, что ислам вышел на поверхность. Молодой ректор показал ему медресе XVI столетия с голубым куполом, тщательно отреставрированное советскими архитекторами, провел его по классным комнатам, кухням, крытым аркадам, мечети. В главном дворе расхаживали студенты, заучивающие уроки по исламу, юриспруденции, арабскому языку. Одеты они были в тюрбаны, черные сапожки и чапаны — узбекские халаты из полосок хлопчатобумажной ткани.

Традиции мусульманского гостеприимства, поддерживающие Ибн Баттуту во время его длинного пути, не забылись в Средней Азии и сейчас. Поэтому Эберкромби не был удивлен, когда его друг в Самарканде пригласил к себе домой на чай. Стол был уставлен всем, что принесли братья хозяина со своих дворов: яблоками, грушами, абрикосами, виноградом, миндалем, персиками, свежеиспеченным хлебом.