В сумерках я греб к мысу, слыша только шум прибоя, замечая белые пенистые барашки волн, сверкающие как клыки хищного зверя в наступающей ночи. Я слишком устал, чтобы испугаться... Я греб вперед, словно автомат, не чувствуя больше ударов волн о лодку. Я летел по дикому, пенистому ландшафту и удивлялся, что все еще сижу в фальтботе.
Я обогнул мыс и оказался в бухте Сан-Франсиско. Райнер, который первым прошел мимо мыса, перестал грести и ждал меня. Много не говорили, очевидно, до нас еще не дошло, что мы снова в безопасности. Сейчас мы хотели только одного: добраться до первой попавшейся бухты, чтобы пристать к берегу...
Немного погодя мы стояли, промокшие насквозь, окоченевшие, с залитыми водой лодками, на скользком утесе острова Горн. Мы снова стояли на северной стороне, откуда стартовали четыре часа назад. Четыре часа — никогда прежде не знал, насколько относительно понятие времени. Эти четыре часа значили для нас гораздо больше, чем просто отрезок времени от 13.30 до 17.30. Это была часть нашей жизни.
Мы отыскали в темноте наши палатки и буквально упали на руки встречавших солдат, которые от души поздравили нас. Мы находились в состоянии эйфории. Это в меньшей степени была радость победы, скорее, счастье от ощущения, что мы живы.
Мы достигли своей цели: первыми обогнули зимой на фальтботах мыс Горн при самых неблагоприятных погодных условиях. Мы были согласны в том, что никогда больше нам не хватит нервов и сил повторить подобное. Мы достигли предела своих возможностей и не были способны на большее...
Арвед Фукс
Перевела с немецкого М. Тагер
Малиган и Кардила. Елена Чекулаева
От автора Индонезию нередко называют перекрестком всех дорог в Юго-Восточной Азии, который находится между двумя гигантскими океанами — Индийским и Тихим. Это страна более 13 тысяч островов, в ней живет около 400 племен и народностей. Индонезия одна из немногих точек земли, интерес к которой у путешественников, естествоиспытателей, этнографов, поэтов и прозаиков никогда не иссякает. Еще в XIII веке Марко Поло писал об этом архипелаге: «Острова выплывали цветочными корзинами, дышали пряными запахами... Трудно поверить, что земля сама родила все это, что эти деревья не привезены сюда издалека на слонах». Спустя шесть веков русские поэты Константин Бальмонт и Валерий Брюсов воспевали красоту этого края. Русский натуралист Владимир Арнольди в книге «По островам Малайского архипелага» утверждал: «Нет другого места на земном шаре, которое в такой степени привлекло бы к себе внимание натуралиста и этнографа». Мне посчастливилось несколько лет прожить на острове Суматра. Суматра уникальна по своему этническому составу, ее населяют шесть крупных этнических групп со своим языком и особой культурой. Я изъездила весь остров на машине, автобусе и даже в повозке, запряженной буйволами; побывала в национальных музеях, библиотеках. Мне удалось встретиться с очевидцами, которые помнят случаи людоедства в племени, живущем в центре Суматры. Старожилы утверждали, что последний кровожадный ритуал имел место 70 лет назад.
Именно здесь, на Суматре.у меня возник замысел приключенческой, романтической повести. Вероятно, этому способствовало восхищение природой острова, знакомство с необычными для нас традициями его народов. Несмотря на избранную беллетристическую форму, я стремилась быть достоверной в описании природного и этнографического колорита. Раздумывая о моей героине — Нардиле, я не раз мысленно обращалась к образу бесстрашной индонезийской женщины Чут Ньяк Дьен, которую называют индонезийской Жанной д"Арк. В 1871 году, когда голландцы завоевали почти весь архипелаг, кроме северосуматранского княжества Ачех, молодая женщина оставила маленького сына и отправилась с небольшим отрядом воинов в провинцию Ачех. Тридцать лет она воевала за свободу, и только в 1903 году ее взяли в плен. Судьба моей героини во многом отлична от судьбы Чут Ньян Дьен, но их роднит редкая стойкость перед жизненными невзгодами. Другой герой повести, вернее его прототип, возник неожиданно для меня самой. Уже в Москве, в Библиотеке имени Ленина, где я знакомилась с работами русских исследователей об Индонезии, мне встретилось имя «Малыгин». Научные консультанты библиотеки помогли найти уникальный документ на 18 страницах — протокол суда над Василием Малыгиным, подданным России, дерзнувшим вооружить местное население на острове Ломбок и воевать против голландских властей. Ему был вынесен суровый приговор — 20 лет тюрьмы. Кем же он был, Василий Малыгин? Искателем приключений или, говоря современным языком, разведчиком, авантюристом, неизвестным героем, исследователем?! В немногочисленных изданиях прошлого века — российских, голландских—упоминается о загадочном русском, которого полюбило местное население. Так, в книге М.М.Бакунина «Тропическая Голландия» рассказывается о восстании на острове Ломбок и некоем русском Папарыгине или Парыгине. Современный исследователь Е.И.Гневушева, посвятившая этому человеку-загадке много лет кропотливого труда, отыскала в далеком селе Пашканы бывшей Бессарабской губернии запись в церковной книге, где говорилось, что Василий Мамалыга был сыном причетчика и родился в 1865 году. И еще одна запись наводит на мысль, что это был тот самый Малыгин. «В департамент Полиции и Начальнику Бессарабского Губернского Управления: «Проживал в селении Пашканы у своего брата, откуда около 20 января 1901 года неизвестно куда скрылся, и ныне место его пребывания неизвестно». Е.И.Гневушева долгое время переписывалась с профессором из Голландии — Вертхеймом. Он прислал ей документы судебных отчетов на процессе Малыгина, газетные статьи и дипломатические документы тех лет. Там было немало разночтений и белых пятен. Его именовали то горным инженером, то ботаником, то матросом. Известный ученый, писатель, большой знаток Индонезии Л.М.Демин рассказал мне об уникальных документах из Императорского консульства в Сингапуре, хранящихся в архиве МИДа СССР. Телеграммы, переписка между консульствами в Сингапуре, Сиаме, Батавии. Масса писем на английском, французском языках, но, к сожалению, подписи очень неразборчивые. В одном письме есть такие строки на английском языке: «Малыгин в Сингапуре. Я думаю, что он живет в большом доме в одном из туземных кварталов недалеко от Бич Роуд. В случае, если вы получите какие-либо сведения о его передвижении, я буду чрезвычайно вам обязан...» Чем больше я узнавала о судьбе этого человека, тем загадочней он становился. Я рискнула соединить его судьбу с судьбой бесстрашной девушки с острова Суматра. Я решилась на эту смелую версию, как и на домысел многих обстоятельств из жизни моих героев, потому, что их окружали люди, которые, по словам Владимира Арнольди,«... создали высокую самобытную культуру, их жизнь слагалась по иным образцам, чем жизнь европейцев, знакомство с этой восточной культурой представляет не меньший интерес, чем изучение той природы, среди которой выросла эта культура».
Читать дальше
