С выводом правительственной комиссии — линкор подорвался на немецкой невытраленной мине — можно было бы согласиться.
Все в нем вроде бы довольно логично и убедительно, но уж очень много в этой версии разного рода «совпадений»... Почему-то именно «Новороссийску» «не повезло», и он подорвался на старой мине, находясь на бочках, на которые множество раз до этого становился линкор «Севастополь». Да и другие корабли тоже становились. Ведь и у них не раз бывали неудачные подходы к этим бочкам, из-за чего все это место было неоднократно «перепахано» их якорями.
Почему-то ненароком их задел левым якорем или якорь-цепью линкор «Новороссийск». Но при этом взрыв произошел... с правого борта, причем — в одном из самых уязвимых мест корабля — в районе артиллерийских погребов главного калибра, загруженного снарядами и зарядами...
Почему-то часовой механизм мины, после 11 лет покоя и нахождения в воде, сработал в самый глухой, полуночный час, а электробатареи взрывателя за такой большой срок не разрядились и сохранили свою работоспособность...
Версия о подрыве линкора на мине, конечно же, очень устраивала новое командование Военно-Морского Флота в лице адмирала Горшкова, пришедшего на замену Адмиралу флота Советского Союза Н.Г. Кузнецову, снятому с должности Главнокомандующего ВМФ вскоре после гибели «Новороссийска». Эта версия хоть как-то прикрывала вопиющие недостатки, вскрытые правительственной комиссией в организации службы Главной базы ЧФ, в особенности в деле охраны Севастопольской бухты...
Но в выводах этой комиссии не исключалась и возможность диверсии. Для этого были определенные, довольно-таки веские основания. О них недвусмысленно сказано в выводах комиссии Малышева: «...Нельзя полностью исключить, что причиной подрыва линкора является диверсия, так как охрана Севастопольской гавани со стороны моря была неудовлетворительной, ненадежной, а приказы и инструкции по охране водного района крепости командиром 24-й дивизии ОВРА (охраны водного района) и его подчиненными систематически грубо и преступно нарушались... Ворота в боновом противокатерном и сетевом противоторпедном заграждении не закрывались неделями и месяцами...»
У большинства «новороссийцев» сразу же сложилось твердое убеждение (со временем оно еще больше окрепло), что взрыв — это результат диверсии, и тот, кто закладывал взрывчатку под линкор, хорошо знал корабль, поэтому и выбрал одно из самых уязвимых мест — около артиллерийских погребов главного калибра, до которых оставались считанные метры... Возможно, на неточность, которую допустили те, кто подкладывал под корабль взрывное устройство, повлияло то обстоятельство, что, выйдя в море со своих штатных бочек № 14, «Новороссийск» возвратился в базу и встал на другие, находившиеся примерно в 1 — 1,5 милях от первых. Это, видимо, заставило внести изменения в намеченный план. И исполнителям его пришлось срочно, уже в наступившей темноте, «перенацеливаться», на что ушло время. А в спешке, в темноте точно выбрать нужное место было весьма сложно...
Моя личная версия такова: вероятнее всего, 29.10.55 года имел место диверсионный акт, в момент которого произошел одновременный подрыв (детонация) лежавшей тут же, рядом с кораблем немецкой донной мины, оставшейся с времен войны. Отсюда — две обнаруженные, но почему-то не взятые в расчет комиссией... воронки на грунте. И сдвоенный звук взрыва, зафиксированный на лентах сейсмографов в Крыму. И большие разрушения в корпусе корабля.
Истинные же причины того, от чего подорвался и вскоре погиб в ночь на 29 октября 1955 года линейный корабль «Новороссийск», а вместе с ним и сотни моряков, станут известны, наверное; тогда, когда будут рассекречены и обнародованы не только наши отечественные архивные документы, но и итальянские, а возможно, и натовские... Такой шаг с их стороны был бы реальным подтверждением наступившей открытости в отношениях между нами.
Но когда в октябре 1992 года в Россию прибыл с официальным визитом Главком ВМС Италии адмирал эскадры Г. Вентурони, на брифинге в Москве ему задали вопрос — причастны ли итальянские военно-морские спецслужбы к подрыву линкора «Новороссийск»? Адмирал ушел от прямого ответа, сославшись на свой малый чин в том далеком прошлом и потому на неосведомленность в таких делали...
Послесловие
К сожалению, каких-либо официальных сообщений о количестве погибших в этой катастрофе до сих пор не имеется. Совет же ветеранов-«новороссийцев» располагает следующими данными на этот счет: на момент гибели линкора на нем находилось около двух тысяч человек — его экипаж с новым пополнением и курсантами, штаб эскадры и те моряки, что прибыли на подмогу... Из экипажа линкора «Новороссийск» погибло 549 человек. Кроме них, погибли моряки с других кораблей, пришедшие к нему на помощь:
Читать дальше
