Мне вспоминается первая встреча с Борзешти. Мы ехали по бетонированному шоссе, идущему вдоль строительных площадок. Наш шофер Костикэ остановил машину возле кучки серых домиков с небольшой церквушкой посередине и сказал:
— Вот и Борзешти!
Мы недоуменно переглянулись: обычные сельские дома, церковь — ее, по словам всезнающего Костикэ, заложил еще Штефан Великий. А где же химический комбинат, о котором нам тек много говорили? Ехавшие с нами румынские друзья улыбнулись.
— Это вчерашний Борзешти, деревня, а сегодняшний и завтрашний вон там, — и показали налево: там сквозь туманную пелену проступали очертания зданий, строительных лесов, туда, торопясь, бежали самосвалы, грузовики...
Ядро нового промышленного центра, создаваемого с помощью Советского Союза, составляют несколько крупнейших предприятий. Среди них два комбината: Борзештский — химический и Онештский — синтетического каучука. Названия их весьма условны — населенные пункты, где находятся эти предприятия, уже слились. И называют их Онешти и Борзешти по привычке.
Первые тысячи тонн своей продукции комбинат синтетического каучука выпустил в 1961 году. Когда войдет строй его вторая очередь, он станет одним из самых больших в Европе. Если из его каучука делать только шины, то каждый год можно было бы «обувать» около 250 тысяч автомобилей.
Химический комбинат дает сейчас стране соду. В 1963 году он даст этой соды столько, что ее хватило бы на производство 346 тысяч тонн мыла — это примерно 20 килограммов на каждого жителя. В скором времени здесь будут также выпускать пластмассу, различные химикалии; в общей сложности 50 видов химической продукции!
Сырье для комбинатов поступает с Онештского нефтеперерабатывающего завода, а энергию они получают от расположенной неподалеку теплоэлектроцентрали. Она постепенно наращивает свою мощность и в 1963 году будет одной из самых крупных электростанций в Румынии. Только химическому комбинату она дает больше энергии, чем потреблял перед войной весь Бухарест.
* * *
Гряда холмов отделяет промышленные предприятия комплекса от города Онешти, окруженного четырьмя речками. Не так давно Онешти был полуселом, полугородом. В 1953 году он насчитывал всего четыре тысячи человек.
Онешти рос буквально на глазах. На месте старых деревянных домиков возникали современные, удобные здания. В 1958 году Онешти получил статус полноправного города, и сейчас, как мне с гордостью говорили местные «старожилы», здесь живет около пятидесяти тысяч человек.
Но, пожалуй, с еще большей гордостью рассказывали румынские друзья о будущем своего города. «Вот здесь в центре построим Дворец культуры, в вот здесь — большую библиотеку. Комфортабельный кинотеатр будет вот на этой улице, а универмаг на той…»
...Я вспоминаю сейчас этот разговор и замечаю любопытное совпадение. Примерно то же самое я слышал в Биказе, новом городе, возникшем на месте села возле знаменитой ГЭС, и в «городе стали» Романе с его не менее известным в Румынии трубопрокатным заводом.
Край Бакэу устремлен в будущее — об этом прежде всего думаешь, когда листаешь страницы путевого блокнота, рассказывающие о судьбе бывшего «медвежьего угла», пробужденного социализмом к большой кипучей жизни.
З. Мирский
Асбьёрн Сюндэ. Борьба во мраке
Мы идем не спеша по улице. Длинноногий Эдгар шагает мягко, пружинисто, как рысак; Ланге что-то возбужденно говорит Хансу. С ним всегда так: в минуту опасности он тараторит, тараторит, пока вдруг не смолкнет — выговорился.
Ханс терпеливо слушает. Ханса трудно вывести из равновесия. Он делает свое дело уверенно и основательно. Рядом со мной — Архитектор, спокойный, невозмутимый; в уголке вечно улыбающегося рта — сигарета. Часто я спрашивал себя: не маска ли это, необходимая ему, чтобы скрыть беспокойство? Я и сейчас не знаю, так и не пришлось узнать.
Мы вооружены до зубов, у каждого пистолет и два «коктейля» с зажигательной смесью, сверх того у Ланге, Ханса и Эдгара динамитные патроны. Пистолеты — под пиджаком, в специальных карманах, чтобы можно было мгновенно выхватить.
Сырой апрельский вечер. 22 часа 24 минуты.
На площадь Святого Улафа медленно въехал большой грузовик, стал у тротуара. Шофер высунул голову, кого-то высматривая. Бледный, испуганный — еще начнет нервничать и натворит глупостей. Нужно было самому подобрать человека...
Я подошел к шоферу, поздоровался.
— Спичка найдется, товарищ? Он нерешительно поглядел на меня.
Читать дальше
