Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №01 за 1988 год

Построили избу то ли охотники, то ли рыбаки. По всему было видно, что готовились они жить здесь долго и основательно. Соорудили коптильню, баньку, лабаз, но позже, все оставив, уехали. Изба эта очень пригодилась охотоведам промысловой лаборатории Научно-исследовательского института сельского хозяйства Крайнего Севера, когда подошел черед делать доскональную ревизию природы путоранских гор. Ее использовали как базу для проведения ежегодных многомесячных экспедиций.

И сейчас, много лет спустя, я в деталях помню тот день, когда впервые повстречался здесь с дикими оленями. Безрогие, светлошкурые, неторопливо и грациозно переступающие по снегу, они появились на вершине, как горные духи. С охотоведом Евгением Громовым мы замерли под прикрытием покосившихся лиственниц. Олени снежной лавиной скатывались вниз. Едва ли не в двух шагах от нас они перешли по льду реку, а следом уже подходило следующее стадо, третье... Мы просидели в своей случайной засидке около часа. Тогда-то Громов, московский охотовед, впервые оказавшийся в этих горах, высказал мысль о том, как было бы здорово сохранить этот уголок земли в таком же состоянии для наших потомков.

Сохранить для потомков... Об этом, как выяснилось, подумывали и норильские охотоведы. Обследуя плато Путорана, они отыскали, помимо зимующих здесь многотысячных стад оленей, немало полярных волков, росомах, бурых медведей, лосей, соболей, песцов, зайцев, горностаев, пищух, летяг, белок. Кроме редких соколов-кречетов, в этих местах водились ястребы, канюки, белоплечие орланы, а на лето слеталось много птичьей мелкоты. Но главное, охотоведы установили окончательно, что путоранский снежный баран — чубук, или толсторог, как его еще называют,— отнюдь не мифическое, а реально существующее животное.

Снежных баранов осталось не так уж много на земле. Приспособившись жить в заоблачной выси гор, они уцелели в горах Чукотки, Камчатки, в Северной Америке да здесь, в Путоране. Путоранский снежный баран — особый, единственный в своем роде, подвид. Обладая широкими массивными загнутыми назад и книзу ребристыми рогами, чубуки весят 100—120 килограммов. И это при их удивительной резвости и прыти. Им не страшны ни суровые морозы, ни летняя жара. Но несомненно, что чубукам удалось сохраниться до наших дней лишь потому, что Путорана, которую эвенки называют «страной озер с крутыми берегами», до середины века оставалась практически недоступной людям. Ее исследование и освоение началось с появлением вертолетов, для которых досягаемы и самые отдаленные уголки плато.

Мне доводилось слышать рассказы охотоведов, скольких трудов, порой с риском для жизни, стоило им изучение жизни снежных баранов, определение поголовья разрозненных стад. Численность животных достигала двух тысяч. Теперь их всего 1400 — за 10 лет их количество сократилось на треть. С такими темпами очень скоро мы заговорим об исчезновении чубуков.

Два года назад я узнал, что на Таймыр вылетает отряд Западно-Сибирской проектно-изыскательской экспедиции Главохоты РСФСР, который возглавляет Анатолий Семенович Александров — известный специалист по проектированию заповедников. Именно с его легкой руки появились в нашей стране такие заповедники, как Олекминский в Якутии, Азас в Туве, Усть-Ленский в Заполярье. Так что и здесь можно было ожидать успеха, а пока, как сообщалось в газетах, в Путоране создан, в первую очередь для охранения стад снежных баранов, заказник «Путоранский». Его директор Светлана Андреевна Дубровская и предложила мне посетить озеро Дулук. Там егеря своими руками возвели новенький, очень удобный для жилья и работы третий кордон заказника. Снежных баранов, как сказала Дубровская, там можно наблюдать из окна.

С вертолетом, доставившим на кордон «Дулук» егерей и стройматериалы, я оказался на озере. Заледенелое, оно было стиснуто двумя грядами остроконечных гор с заснеженными пиками. И на одной из вершин егеря действительно наблюдали стадо снежных баранов, но подобраться к ним, как уверяли, было бы невозможно. Почти сутки продежурил я, не сомкнув глаз, перед каменистой грядой, осматривая горы в бинокль, прислушиваясь к каждому стуку падавшего камня. Животные так и не объявились.

— После того, как в этих местах побывает вертолет,— объяснил мне на следующий день один из опытных егерей,— бараны две недели на скалах не появляются. Куда-то уходят. Это уже проверено. Отчего так, не берусь судить. Но, думаю, боятся. Ведь, что скрывать, было такое, когда браконьеры гонялись за ними на вертолетах...