19:30.Нас увлекают в спасительную от давки свободу — на территорию храма. Темнеет. До начала Перахеры (это слово по-сингальски, собственно, и означает «шествие») — час. Все башни всех святилищ Далада-Малигавы уже одеты в гирлянды. Мы впервые попадаем на главный, второй, этаж основного здания — туда, где в небольшом ковчеге за золочеными воротами столетиями покоится символ мирового буддизма.
События начинают развиваться четко, как при военном параде, — «взводы» и «роты», похоже, на зубок знают свои роли. Хлопок в ладоши где-то за кулисами и — ап! — из левого придела показывается старик со сморщенным лицом, в белоснежной одежде (на Перахеру всем желательно являться в белом) и плоской красной шапке — представитель династии, которая уже лет 300 исполняет обязанности хранителей зуба.
Ап! — раскрывается калитка ограды перед ковчегом, чтобы впустить человек 30 мужчин и женщин. Это делегаты от храмовых общин со всего острова. Задолго до Перахеры их избрали для этой роли. Наблюдать за выносом реликвария — награда за особое благочестие…
Ап! — и медленно раскрываются золоченые ворота. Сотни барабанщиков с нарастанием ритма бьют в свои инструменты: эй, проснитесь, сейчас начнется! Сейчас! Сейчас! Сейчас!!! А в каждом закоулке, в каждом притворе, за каждой перегородкой и ширмой уже прячутся будущие «артисты» — участники шествия: гвардейцы старосты Далада-Малигавы, почтенного Прадипа Ниланги Делы, гуттаперчевые мальчики на ходулях, танцоры, музыканты, жонглеры, огнеглотатели, тамбурмажоры…
21:00.И вот в одну секунду без всякого предупреждения темное, заряженное ожиданием пространство озаряется огнями разного калибра, цвета и интенсивности, которые прыгают и скачут, словно фонари, направленные в лицо. И не успеваешь ты привыкнуть к световому представлению, как над прихотливой архитектурой наверший и шпилей взвивается со свистом и взрывается в темном небе сигнальная ракета. Ворота отворяются — снова слон. Но слон особый, около четырех метров ростом. Радж, гордость и предводитель огромного храмового стада, рассредоточенного по всем священным местам Шри-Ланки. Его бивни закованы в золоченый металл, голова и спина накрыты попоной, столь пышно расшитой райскими птицами, лотосами и украшенной мигающими электрогирляндами, что веришь: перед тобой точно радж — царь.
Зритель на этом празднике очень скоро теряет ощущение времени. За каждым новым отрядом «цирковых» исполнителей, гуттаперчевых детей на ходулях, огнеглотателей, акробатов с огненными хлыстами вырастают все новые, новые и новые
По бокам — двое «пристяжных» гигантов чуть пониже: один несет подлинные списки Трипитаки (древнейшего полного собрания буддийских текстов на священном языке пали — в 11 раз длиннее Библии), другой везет хранителя зуба и главного махаута. На спине Раджа поверх «царской мантии» — несколько подушек, на них — нечто вроде низкого стола; на столе в белокаменном блеске — миниатюрный реликварий в форме дагобы, а в дагобе — он, зуб.
Так начинается Перахера — грандиозное подобие крестного хода, в котором третья мировая религия (а по времени возникновения, конечно, первая — Будда родился за полтысячи лет до Христа) раскрывает перед нами свою парадную сторону в самом, пожалуй, впечатляющем шествии из всех виденных мной в жизни.
— А что это у него на шее? — спросил я у случайного соседа, глядя на закрепленную на загривке слона странную коробку, покрытую материей, как ящик фокусника, и думая про себя: «Наверняка нечто глубоко символическое».
— Блок питания с батарейками, — флегматично отозвался случайный сосед. — А на чем, по-вашему, вся эта светомузыка работает? Чудес ведь не бывает. Даже на Шри-Ланке. Точнее, каждый должен потрудиться, чтобы создать свое чудо.
И словно в доказательство этого истинно буддийского догмата, буквально изо всех дверей, загонов, террас, отворотов улиц и подземных гаражей Далада-Малигавы на церемониальную дорогу «посыпались» слоны. Десятки и десятки, в разных одеждах, с различным числом наездников и в сопровождении разнообразных танцующих эскортов, но неизменно с дающими свет приспособлениями у основания мощных черепов.
Четыре часа продолжалось фантастическое действо, четыре часа территорию храма не могли бы покинуть даже те, кто хотел (таких, впрочем, не было, наверное). Четыре часа щелкали длинными бычьими хлыстами профессиональные гонители злых духов. Четыре часа несравненные доморощенные акробаты ходили на руках и головах. Фейерверки летели в ночное небо. Флаги, многополосные буддистские и ланкийские со львом, реяли над толпой. Катились по берегам озера Канди волны сумасшедшей человеческой энергии. Без пяти минут полная луна лицезрела все это с удобной позиции как раз над фигурным шпилем главного храма.
Читать дальше
