История Португалии часто прочитывается как постоянное противостояние Испании. В Эворе, однако, противостояние это никак не выражено — по крайней мере, внешне.
Точно так же, как в ближайшем по ту сторону границы испанском областном центре Мерида, здесь с утра и до обеда на центральной площади собираются местные старики. Они так же обмениваются новостями и наблюдают жизнь. Правда, если приглядеться, то одно маленькое отличие все же есть: почти у всех на голове широченные кепки вроде тех, что у нас называли «аэродром». В Испании такие уборы не носят уже лет двадцать.
Центральная площадь в Эворе названа в честь Жиралду Пештаны, больше известного как Жиралду Бесстрашный. Этот доблестный фидалгу времен Реконкисты провинился перед своим сеньором и королем и вынужден был бежать из христианской Португалии. Прощение он заслужил только тогда, когда, отбив у мавров Эвору, преподнес португальскому монарху ключи от города. И опять параллель: очень похожая история веком раньше произошла с легендарным Сидом Кампеадором на службе у кастильского короля (тогда поводом к примирению послужило взятие Валенсии). Кстати, Жиралду Пештана приходился кастильцу Сиду дальним родственником.
Кроме того, Эвора предлагает ровно тот же набор исторических памятников, что и многие города Испании, скажем, та же Мерида. Это, во-первых, обязательные римские развалины — в случае Эворы, колонны древнеримского храма Дианы. Далее что-нибудь периода арабского владычества, вроде здешних Мавританских ворот. И, наконец, кафедральный собор, начатый в романском стиле, а законченный в готическом. В Эворе он — самый большой в Португалии.
На отделку интерьера «Часовни Костей» в церкви Сан Франсишку в Эворе пошли кости и черепа с городских кладбищ
«Изюминкой» города, однако, считается одна «очень особенная капелла» в другой церкви — Сан Франсишку, о чем заговорщицки сообщает мне наш гид по имени Армандина. Ей, похоже, порядком надоели мои португальско-испанские аналогии, и она достает из рукава козырную карту: «Капелла Оссуш», то есть «Часовня Костей», в XVI веке отделанная изнутри пятью тысячами скелетов, призванных напоминать францисканцам о смерти. «Мы, кости, лежащие здесь, ждем ваших», — гласит надпись над входом, со стен пялятся пустые глазницы, и кажется, слышно, как с колонн осыпается невидимый прах. Армандина торжествует, но я-то помню, что похожая капелла, сооруженная четырьмя веками раньше, есть в церкви Святой Марии в местечке Вамба близ испанского города Вальядолид. Черепов там, правда, поменьше, да и надпись не такая макабрическая: «Я был таким же, как ты, ты станешь таким же, как я. Все оканчивается так. Помни об этом и не согрешишь».
Однако на этот раз я предпочитаю промолчать, чтобы не расстраивать Армандину: судя по всему, ей вовсе не близки идеи «иберизма». Суть этого политико-культурного движения, зародившегося еще в XVI веке, в том, что две такие похожие по всему страны, как Испания и Португалия, должны объединиться. Предлагалось несколько вариантов — со столицей в Мадриде, со столицей в Лиссабоне, со столицей в третьем месте. Активистами движения был даже по случаю разработан четырехцветный иберийский флаг.
По последним статистическим опросам, хотят такого союза почти половина испанцев, и только 28% их соседей, которые с пессимизмом взирают на опыт построения «иберизма» в отдельно взятой деревне на португальско-испанской границе. На самом деле деревень две: та, что расположена с испанской стороны, называется Верхний Рионор, с португальской — Нижний Рионор. В 2005 году было решено поставить эксперимент в духе времени — объединить Рионоры общими органами управления, снабжения, финансирования и налогообложения. Добрососедские отношения, складывавшиеся веками между нижними и верхними рионорцами, уже начали портиться, и португальские наблюдатели уверены, что эксперимент обречен на провал.
Недоверие к идее объединения со стороны португальцев понятно: их страна никогда не угрожала независимости Испании, а вот Испания Португалии — регулярно. Так, с 1580 по 1640 год португальскую корону узурпировал испанский монарх Филипп II. Этот период португальцы считают самым горьким в своей истории, и пережить его им помогла лишь уверенность в том, что он закончится. Ведь была же Алжубаррота.
Миф 2. Об Алжубарроте
Первая решительная попытка подчинить Португалию кастильской короне осуществилась в конце XIV века. Воспользовавшись смертью португальского короля и благосклонностью королевы, а также вполне законно «оформив» свои притязания на португальский престол в виде матримониальных планов в отношении малолетней наследницы, Хуан I ввел войска. Страна встала на дыбы и фактически провела выборы альтернативного короля, которым стал тезка агрессора Жоан I — королевский бастард и магистр влиятельного Ависского ордена.
Читать дальше
