Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №01 за 1971 год

«Мистер Джонс (или Смит, или Браун), я — представитель Аристократического ателье, специализирующегося на частных портретах. Мы полагаем, что вас может заинтересовать эта ваша фотография и... Нет-нет, это всего лишь пробный отпечаток. Негатив находится в нашем архиве... Но если вас это заинтересует, я послезавтра доставлю вам негатив... Да, конечно, мистер Джонс. Благодарю вас, мистер Джонс...»

Подло? Безусловно. Шантаж всегда подлость. Но если бы у меня была жена, дети и безупречная репутация, я бы удовлетворялся бифштексом и не баловался бы рокфором. И к тому же весьма вонючим. Майку эта операция нравилась куда меньше, чем мне. Убедить его удалось далеко не сразу.

Так мы раздобыли необходимые деньги — сумма была невелика, но для начала ее вполне хватало. Мы начали с того, что присмотрели подходящее здание — вернее, присмотрел его Майк, потому что я на месяц улетел на восток, в Рочестер. Майк снял помещение бывшего банка. Мы распорядились заложить окна зала, обставили контору со всей возможной роскошью (бронестекло было моей идеей): аппарат для кондиционирования воздуха, портативный бар, электрооборудование, какое только мог пожелать Майк, и блондинка секретарша, которая считала, что служит в экспериментальной лаборатории крупной электрической компании.

Когда «студия» была отделана, Майк перебрался туда, а блондинка приступила к выполнению своих обязанностей, которые исчерпывались тем, что она читала романы о любви и говорила «нет» всем коммивояжерам и агентам всяческих фирм, являвшимся предложить нам свой товар. Я уехал в Голливуд.

Мне пришлось неделю рыться в Центральном архиве, прежде чем я нашел все, что мне было нужно, а чтобы раздобыть камеру, работающую на пленке «триколор», потребовался еще месяц. Зато теперь я был спокоен. Когда я вернулся в Детройт, из Рочестера уже прибыла большая панорамная фотокамера и целый вагон цветной фотопленки.

Можно было начинать.

Я уже упоминал, что окна студии мы заложили. Внутренние стены были выкрашены тусклой черной краской, и благодаря высокому потолку — ведь это был прежде зал банка — впечатление создавалось внушительное. Но отнюдь не мрачное. В самой середине зала была установлена кинокамера, готовая к съемке. Она заслоняла аппарат Майка, но я знал, что он стоит сбоку, настроенный так, чтобы изображение появлялось у задней стены. Да, именно у стены, а не на стене, так как изображение проецировалось в воздухе. Майк открыл крышку, и я увидел его силуэт на фоне чуть освещенных циферблатов.

— Ну? — спросил он нетерпеливо.

— Здесь ты командуешь, Майк, — сказал я.

Щелкнул выключатель, и перед нами возник юноша, живший две с половиной тысячи лет назад. Возник во плоти. Александр. Александр Македонский.

О нашей первой картине я, пожалуй, расскажу подробно. Мне никогда не забыть этот год. Сначала мы проследили всю жизнь Александра от рождения и до смерти. Конечно, мы пропускали второстепенные моменты и перепрыгивали через недели, месяцы, а порой и годы. После чего теряли его, или оказывалось, что он значительно смещался в пространстве. Это означало, что нам приходилось прыгать вперед и назад, точно мы вели пристрелочный огонь, существующие жизнеописания Александра Македонского почти не помогали нам, и мы поражались, насколько мало они соответствуют реальным фактам. Я часто задумываюсь над тем, почему вокруг знаменитых людей обязательно начинают сплетаться легенды. Ведь их подлинная жизнь не менее поразительна, чем выдуманная. К несчастью, мы вынуждены были придерживаться принятых версий, иначе историки объявили бы наш фильм безграмотной стряпней. Рисковать же мы не могли. Во всяком случае, вначале.

После того как мы примерно установили, что происходило и где, мы с помощью наших заметок отобрали наиболее фотогеничные эпизоды и некоторое время работали над ними. В конце концов общие контуры будущего фильма стали нам ясны. Тогда мы сели писать сценарий с учетом кадров, которые предстояло отснять с дублерами. Аппарат Майка действовал как проектор, а я снимал фиксированной камерой, точно при комбинированных съемках. Едва мы отснимали катушку пленки, она тут же отсылалась для проявления в Рочестер. Было бы дешевле прибегнуть к услугам какой-нибудь голливудской фирмы, но Рочестер имел то преимущество, что там все привыкли к жутким любительским киноподелкам, и мы могли быть спокойны, что наши ленты ни у кого не возбудят нежелательного любопытства. Когда проявленная пленка возвращалась к нам, мы просматривали ее, проверяя киногеничность эпизода, цвет и прочее.