Народ, имевший несчастье быть открытым, исчез, не успев сказать ни одного слова о своей истории.
Через сто лет после завоевания Канарских островов на острове Тенерифе поселился доминиканский монах Алонсо де Эспиноза, в котором истовая религиозность сочеталась с научными интересами. Эспиноза оставил описание гуанчей — лучшее из дошедших до наших дней. Его книга да две-три другие, написанные еще позднее, — вот почти все, чем располагают ученые, занимающиеся гуанчами. Это не помешало, а скорее даже способствовало рождению множества гипотез и домыслов, правдоподобных, неправдоподобных и попросту фантастических.
Так в этнографии родилась новая проблема: «загадка происхождения гуанчей».
Гуанчи не знали абсолютно никаких средств передвижения по морю: ни кораблей, ни лодок, ни плотов, и даже плавать умели далеко не на всех островах архипелага. Как же они появились на этих островах? И когда?
Сторонники существования Атлантиды не могли, конечно, пройти мимо этой загадки. Для них Канарские острова — это остатки затонувшего континента, а гуанчи — потомки пастухов-атлантов, пасших скот на горных пастбищах и поэтому уцелевших во время катастрофы. Пастухи же совсем не обязаны были знать искусство навигации. Но мифические атланты были не единственными претендентами, которых выдвигали на роль предков гуанчей. Первопоселенцами Канарских островов объявляли строителей Вавилонской башни, американских индейцев, африканских негров, берберов, арабов, финикийцев, нумидийцев, ливийцев, римлян, готов, вандалов или представителей других германских племен. Гипотез было много — не было доказательств.
Но какие доказательства может представить исчезнувший народ? Язык?
От языка гуанчей сохранилось только девять предложений да несколько десятков слов, и то большей частью географические наименования. Остатки письменности? Но у гуанчей не было письменности. А надписи, что были обнаружены в прошлом веке на многих островах архипелага, оставлены не гуанчами. Большинство исследователей считают, что эти надписи были сделаны финикийцами или нумидийцами. Правда, есть надежда, что они могут рассказать об истории гуанчей... Но пока таинственные знаки на скалах прочесть никто не может...
Конечно, могла бы помочь антропология... Но «воинство христово» расправилось и с мертвыми гуанчами. Гуанчи мумифицировали умерших. (Кстати, это тоже одна из загадок: откуда пришло к гуанчам искусство мумификации?) Мумии прятали в отдаленных, почти недоступных пещерах, секрет входа в которые знали только особо посвященные старики. Некоторые пещеры были все же открыты — в них находилось но 300, 400 и даже 1000 мумий. И когда весть о мумиях Канарских островов достигла Европы, светила схоластической средневековой науки постановили: мумии гуанчей являются монстрами, плодом брака между дьяволом и людьми, и посему подлежат уничтожению. Кроме того, куски мумий алхимики считали важным ингредиентом в лекарствах и магических снадобьях, и то, что не было уничтожено «святой» церковью на месте, погибло в кельях алхимиков.
Впрочем, есть еще надежда. Гуанчи говорили, что на одном только Тенерифе было около двадцати больших пещер с мумиями. Найдено же и расхищено не более десятка. Остальные, может быть, уцелели и ждут своих исследователей. А пока что происхождение гуанчей остается тайной.
Более или менее установлено только одно. Некогда острова заселили выходцы из Северной Африки, вероятно берберского происхождения. Селился ли кто на Канарах до них или после них, неизвестно.
И еще. Кем бы ни были предки гуанчей, они могли добраться до островов только морем. Почему же тогда гуанчи не знали искусства мореходства? А может быть, они знали его когда-то, но потом забыли, как забывают бесполезное знание? Ведь изобилующее скалами побережье не благоприятствовало судоходству, а благодатная природа островов удовлетворяла все потребности тех, для кого эти острова стали новой родиной.
А. Хазанов, кандидат исторических наук
Я занимаюсь змеями, изучаю их, снимаю и пишу о них. Двенадцать лет назад я поселился в тамильской деревне Тирумуллайвайял, на юге Индии, в местах, весьма богатых змеями, особенно кобрами. Змей мне приносят охотники из полукочевого племени ирла. Крестьяне-тамилы относятся к моим занятиям с большим уважением, хотя в свое время встретили меня настороженно. Но когда они узнали, что я не убиваю кобр, мы стали друзьями.
Я занимаюсь змеями, изучаю их, снимаю и пишу о них. Двенадцать лет назад я поселился в тамильской деревне Тирумуллайвайял, на юге Индии, в местах, весьма богатых змеями, особенно кобрами. Змей мне приносят охотники из полукочевого племени ирла. Крестьяне-тамилы относятся к моим занятиям с большим уважением, хотя в свое время встретили меня настороженно. Но когда они узнали, что я не убиваю кобр, мы стали друзьями.
Читать дальше
