Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №12 за 1971 год

По проселку между районным центром и селом Г. — большое движение. На перекрестке — регулировщик с флажками в руках. Красноармейцы-шоферы выводят одну за другой немецкие автомашины, доверху груженные снарядами, патронными ящиками и шанцевым инструментом. На буксире у немецких грузовиков — немецкие же пушки. Автомобили тянутся бесконечной колонной.

По дороге у хутора встречаем полковой оркестр. Музыканты работают не по специальности: они рассыпались в логах, в рощах и собирают, учитывают брошенное противником имущество. Своей новой работой музыканты вполне удовлетворены...

Проезжаем село Большие плоты. Здесь немцы попытались дать бой наступающему гвардейскому полку, чтобы приостановить или хотя бы задержать его движение. Схватка была скоротечной — она продолжалась всего два часа. Чтобы удержать этот рубеж и дать отойти своим силам, немцы бросили в бой до 500 автоматчиков. Те заполнили чердаки, устроились за каменными зданиями, открыли неистовый огонь. Но наши подразделения уже не раз встречались с автоматчиками и минометчиками врага. Бойцы давно раскусили их приемы. И чем яростнее трещали автоматчики, тем увереннее вели себя бойцы.

— Паникуют немцы!..

Гвардейцы уже знают цену этим шумовым эффектам, умело отличают прицельный огонь от беспорядочного «психического». Атакуя Большие плоты, они не шли по центральной деревенской улице, по уязвимым местам, которые наиболее ожесточенно простреливались фашистами. Командиры повели их в обход, во фланг и в тыл врагу. Герой этого боя — 3-я рота, которой командует лейтенант комсомолец Николай Соломенников. Перед атакой этот лихой командир оглядел своих бойцов и, перекрывая шум выстрелов, крикнул:

— Вы видели в эти дни только пятки фашистов. Сегодня они повернулись к нам мордами. Так сметем же им головы!

И рота ринулась вперед, подобно грозному смерчу. Когда наши бойцы ворвались на позиции немецкой пушечной батареи, когда красноармеец Павел Семенов уничтожил прислугу и повернул орудие против фашистов, немцы обратились в бегство.

— Все смешалось у них. Бегут. А пилотки в руках. Жарко! — Такова общая оценка исхода операции, которую дают очевидцы боя — колхозники.

...Дальше на запад!

Вот у околицы села Грызлова стайка ребят. Они катаются на коньках. Раз в селе звучит детский смех, раз ребятишки подвязали коньки — значит здесь немцев уже нет.

Ребята окружают машину.

— Когда у вас были немцы?

— Вчерась утром убежали...

Один малец добавляет:

— Дяденька, а у нас восемь немцев осталось.

— Как осталось?

— Спрятались в хлеву, — говорит малыш, скользя на одном коньке.

— А ну-ка, проводи в село...

На сельской улице стоит дед и спокойно попыхивает офицерской сигарой.

— Здравствуй, отец. Были здесь фашисты?

— Были. Погнали.

— А где же у вас немцы спрятались?

— Спрятались? Не слыхал...

— Ребята же говорят, что у вас где-то восемь немцев!

Дед несколько смущен.

— А, вон оно о чем. Правильно. Были сегодня. Да их уже нет: бабы изловили и головы им свернули. Извините, может, не так сделали...

— Нет, нет! Сделали так, как надо.

Выезжая из этого села, мы догнали часть конного обоза полка. У некоторых ездовых явно что-то не ладилось.

— У, проклятые! — кричал возница в полушубке и валенках, с ненавистью глядя на своих лошадей.

Мы остановились.

— Беда с ними! — сказал ездовой. — Нужно свернуть влево, а они норовят вправо.

— И смех и грех, — заметил начальник обоза. — Видите, впрягли штук двадцать захваченных у немцев лошадей в сани, а они русской команды не понимают.

— Ну, ничего, привыкнут...

...Грозный гул впереди нарастает. Мы приближаемся наконец к полю боя. Гвардейский полк ведет бой за село Стрелецкое. Наступление продолжается...

Т. Карельштейн «Комсомольская правда» от 27 декабря

Все из глины вышло и к глине вернется. (Восточное изречение)

На улице Иттифак, в Самарканде, живет усто Умар. Мастер Умар, художник-керамист Умар Джуракулов, сын усто Джуракула сына усто Кабила, сына усто Кози, сына усто Одино, сына усто Науруза-Косогара, сына усто...

Чуть ли не со времен Тимура из поколения в поколение передают в этой семье мастерство кулолов, или кулолгаров, иначе — гончаров.

На воротах дома № 91 зеленые керамические круги, словно глаза, открытые на глиняную улочку, купола мавзолеев, на площадь Регистана и далекие холмы Афрасиаба...

Усто Умар встречает гостей спокойно и немногословно, как бы давая возможность осмотреться и привыкнуть. Навес, увитый лозой, гроздья винограда, прозрачные от солнца, ковры и пестрые подушки на полу, расписные сундуки — двор и старая половина дома остались за стенами мастерской, но не исчезли, не забылись: мастерская была их продолжением. На полу, на полках теснились блюда, игрушки, хумы, чайники — все то, чему место в жилище или на дворе, в хозяйстве.