Действует Братская ГЭС. Растет город на берегу нового моря. Усть-Илимская ГЭС, Всесоюзная комсомольская стройка набирает темпы. Создается Ангарский энергетический каскад. Масштабность преобразований диктует необходимость сохранения памятников истории и культуры края.
Мы вышли в широкое открытое русло Ангары. Позади осталась плотина Братской ГЭС. Но память цепко держала скалистый разлет берегов, связанных пятикилометровой плотиной-мостом, филигрань проводов и вышек, бело-зеленую клубящуюся воду, глыбы серого льда, застрявшего в шандорах плотины... Реальные, ощутимые связи шли от ГЭС к берегам, где стоял новый город и дымили трубы лесопромышленного комплекса и алюминиевого завода. И где тайга была уже не тайгой, а просто лесом вдоль жаркого асфальтового шоссе, ныряющего вверх и вниз по распадкам, и воды Ангары были уже не просто водами, а потенциальными киловаттами... Все это носило емкое и многозначительное имя Братск. Плотина воспринималась как новая точка отсчета времени, и именно это время требовало от нас сегодня плыть вниз по Ангаре.
Черная стремительная вода несла катер мимо красно-коричневых скальных берегов, каменных осыпей с голубыми пятнами лишайников, мимо плоских, перерезанных протоками островов, где мелькали в траве огненные жарки, — навстречу синим таежным сопкам. Сопки, приближаясь, раздваивались, меняли очертания, превращались в цепь увалов, и все сгущалась, темнела их синева. Река резала эту синеву уже низкими лесистыми берегами...
За островерхими елями мелькнули крыши деревни. Катер приткнулся в устье речки, спускавшейся к Ангаре коричневыми перекатами и топкими берегами.
...Их было много потом на нашем пути от Братска до Усть-Илима, русских сибирских деревень, с названиями такими же старинными, как и они сами. Дубынино хранило память о первых Дубыниных, вожах через ангарские пороги; это они основали деревню в конце XVII века. Подъеланка (елань — поляна, расчищенная под пашни, огороды, выпасы) напоминала о русских переселенцах, что топором отвоевывали у тайги нужный для жизни простор. Да и сам Братск сохранил в своем имени говор русских служилых людей начала XVII века: «браты», «брацкие люди», «брацкая землица» — так твердо произносили первые русские, пришедшие в эти места, непривычные для них слова — «буряты», «бурятская земля». Так вошли эти названия и в старинные официальные документы. «А хотят тоби, великому государю, брацкие люди поколонитися и ясак платить и (со) служилыми людьми торговати», — доносил царю русскому атаман Максим Перфильев, один из тех, под чьим предводительством енисейские казаки проникали в Приангарье, ставили сторожевые посты — остроги на крутых берегах рек, как поставили и Братский в 1631 году на Ангаре.
От старого Братска с его приказной избой, церковью, пороховыми и водочными погребами осталась сегодня лишь сторожевая башня. Она стоит среди сосен на мысе Пурсей, на окраине поселка Падун. Башня немногим выше избы: около 20 венцов до облама, до выступающей верхней части, и венцов пять в обламе. Потемневшие бревна рубленных «в обло» (1 Рубить «в обло», или «в угол», — связывать бревна в венец, оставляя выступающие концы. Рубить «в лапу» — соединять бревна, не выпуская их концов.) стен, узкие волоковые оконца (их задвигали, «заволакивали» доской изнутри), крыша с простым узором — словно свешиваются наконечники копий... Суровые линии башни воскрешают далекую жизнь землепроходцев с ее опасными переходами, кровавыми стычками, восстаниями, от которых трещали порой изнутри стены острога, как это было в 1696 году, когда Дмитрий Кириллов и Григорий Бессонов подняли жителей острога против приказчика Кафтырева.
Сторожевую башню спасли во время заполнения Братского моря, спасли и реставрировали, чтобы не канул бесследно XVII век... А в трех шагах от башни плещутся, забегают на низкий берег холодные волны нового моря. На горизонте — синий от леса и туманов хребет, слева — ленточка плотины. Естественно вливается она в берега, легко и спокойно держит воды целого моря...
Два рубежа, две точки истории братской земли. Между ними — триста с лишним лет, наполненных борьбой, трудом и жизнью многих поколений. Протопоп Аввакум, первый политический ссыльный в эти края; Радищев и декабристы; исследователи Мессершмидт, Гмелин, Миллер, Чекановский, Обручев; ссыльные революционные демократы и большевики; герои гражданской войны — Зверев, Бурлов, Дворянов, Якушев — за каждым именем стоит своя история, тесно сплетающаяся с судьбой Приангарья. Один лишь штрих: на поселение в Братск попал декабрист Петр Муханов. Здесь он изучал местные говоры, чтобы составить академический словарь, десять лет вел наблюдения над водным режимом Ангары (кстати, его записи были учтены в наши дни при проектировании Братской ГЭС), выдвинул проект постройки обводного канала в обход ангарских порогов...
Читать дальше
