Вокруг Света: Журнал «Вокруг Света» №02 за 1974 год

Из сохранившихся архивных документов можно сделать вывод, что в Аджимушкайских каменоломнях из этого же батальона воевали лейтенанты Вахарев И. И., Сергеев В. И. (из Беломорского района Карельской АССР), Саханенков И. Г. (из Донецкой области), Матвеев Е. В. (из Куйбышева), Наименов Б. и воентехник 1-го ранга Жовно-Ватюк И. А., семья которого в 1942 году проживала в Ташкенте.

А. И. Лодыгин рассказывает также о бойце своего батальона Панине. Есть сведения, что Панин воевал в подземной крепости до последних дней обороны и затем попал в плен. Следы Панина теряются в немецких концлагерях. Говорят, что он был призван в армию из Куйбышевской или из Пензенской области.

Интересные сведения о сражавшихся в каменоломнях сообщают дневники участников подземной обороны. Так, например, дневник А. И. Клабукова, участника обороны Малых Аджимушкайских каменоломен (1 Эти каменоломни не соединены под землей с Центральными Аджимушкайскимн. После того как фашистам удалось блокировать все подходы с поверхности, подземный гарнизон в них был изолирован и действовал самостоятельно.), донес до нас 68 фамилий. За последние годы проведена большая работа по восстановлению биографических данных этих людей, но о некоторых из них до сих пор ничего не известно. Так, например, установлено, что значительную роль в боевой деятельности этого подземного гарнизона играл старший лейтенант Чеботарев. В сентябре по решению командования Чеботарев вместе с сержантом Ромашовым Федором (из Донбасса) пошли на связь с партизанами. Во время прорыва из каменоломен Ромашев был убит, а Чеботарев проскочил через кольцо врагов. Его судьба до сих пор остается неизвестной.

Тепло отзывается Клабуков А. И. в дневнике о своих товарищах-лейтенантах, погибших в каменоломнях: Зенцове, Коткове И. А., Китове Н., старшем лейтенанте Вороне В. В., который вырвался из каменоломен с группой защитников, чтобы переправиться к своим через Керченский пролив. Несколько раз встречаются в дневнике имена младшего лейтенанта Кудина Л. Н. из Севастополя, старших лейтенантов Нестеренко Дмитрия и Александрова из Москвы, бойца Зверева и других.

Все названные участники Аджимушкайской обороны ранее почти не упоминались в публикациях, и родственники их до сих пор не найдены. Поэтому я прошу читателей журнала откликнуться, если им что-нибудь известно об этих и других воинах подземной крепости.

От редакции: Письма присылать в журнал «Вокруг света» с пометкой «Аджимушкай».

Совместный советско-болгарский эксперимент

На дорогу вышла черепаха. Постояла, повращала своей маленькой головой с печальными глазами и стала преодолевать пространство. Потом дорогу перебежал шакал. В прибрежных водорослях лежали похожие на брошенный канат змеи, и, когда из-под ноги, извиваясь, вдруг исчезал кусок «каната», в душе оставался неприятный холодок.

Подумать только, что в двух шагах отсюда был пляж с разноцветными зонтиками, загорелые тела, белозубые улыбки, беззаботное веселье — знаменитые Золотые Пески Болгарии!

Мыс Маслен-Нос, болгарский государственный заповедник, стал на полтора месяца местом пребывания советских и болгарских океанологов. Именно тут расположился лагерь советско-болгарской экспедиции, проводившей международный эксперимент «Черномор» по программе «Шелф».

В день моего приезда на Маслен-Нос разразился фантастический небесный фейерверк. По всей окружности неба вспыхивали бело-лиловые ослепительные цвета. Впрочем, вполне возможно, что небесные шутихи полыхали в честь дня рождения командира акванавтов Павла Боровикова, которому отныне пошел тридцать пятый год. Те, кто умел обращаться с водолазными костюмами и аквалангами (и кому было разрешено), сходили в гости в подводный дом и даже выпили с именинником по стакану сухого вина (что входит в довольствие акванавтов). Остальные передали поздравления по телефону.

Вячеслав Ястребов, руководитель эксперимента и начальник советской экспедиции, хмуро посматривал на зарницы. Некоторое время назад из Одессы передали сводку: идет шторм. Тогда он пожал плечами: «Ох эти одесские штучки! Любят там страшные слова: шквал, шторм...» Он только что изучил европейские синоптические карты: Турции, Греции — везде было спокойно.

Теперь он взглянул на часы: «Все-таки пойду вздремну часа два. Мало ли что...» Мы тоже решили расходиться. Приближалась полночь.

Ровно через два часа все начальство было на командном пункте.