Вокруг Света - Журнал «Вокруг Света» №05 за 1978 год

Листаю полевой дневник Тиманского геоботанического отряда. Командир — Зина Улле, члены отряда — Ариадна Николаевна Лащенкова (за ее спиной тридцать шесть лет работы в Коми), Тамара Плиева, Валя Лопатина, Саша Попов. Начат дневник 20 апреля 1977 года. Скупые записи: «20.6. Вылетели из Сыктывкара в Ухту. Кядва обмелела. Заросли «бетула хумилис» (вид березы. — А. X.) подлесок можжевельника...

28.6. С утра перекладка. Тамара фиксировала растения на склоне над лагерем. С обеда заготовляли дрова. День простоял без дождя. 30.6. Полкилометра севернее устья Изъель. Ручей высох до островка. Масса хариуса погибла, когда ушла вода... Видели в русле ручья медвежьи следы, довольно свежие... 2.7. Закладка и перекладка...»

Скупые строки дневника, а за ними скрывается многое. И болтанка в самолете Сыктывкар — Ухта, и полет оттуда на Ми-8 с 800 килограммами груза, который дальше пришлось тащить, как говорится, на горбу. И то, как милиционер в Ухте разоружил Сашу — забрал у него ружье («И отлично, — прокомментировала Зина, — а то Саша нам бы там всех медведей распугал»), и как везли с собой собаку одного из участников отряда, и как потом бухгалтер не желал оплатить ее перелет.

Зина и Тамара вспоминали больше светлое и смешное. Белую, всю в зонтичных поляну. Заросли очень низких берез, сквозь которые приходилось продираться с таким трудом, что эту березу окрестили «бетула стервозус». И как в гербарную сетку Зины ударила молния. И только вскользь, со смехом, они упоминали о том, что шли по медвежьим тропам, то и дело замечая свежие следы зверей, а то и чуя их дыхание.

Послушать их, так жили они в условиях почти санаторных.

Я спросил Ариадну Николаевну: а что такое «закладка», «перекладка» и как вообще собирается гербарий? Выкопал растение, ответила она, его, еще свежее, нужно сразу очистить от земли и в гербарную сетку. Нельзя сказать, что этой работе способствуют комары, но главный враг «охотника за растениями» все-таки дождь. Ботаник заворачивает каждую свою находку в газетную бумагу — приходится тащить с собой целые мешки газет. При перекладке газеты сушат на солнце, а если идет дождь, то держа в руках у костра. Уходишь в маршрут чуть свет и беспокоишься: а что, если дождь намочит листы? Ложишься далеко за полночь. И весь день чаще всего занят тем, что карабкаешься по кручам, пробираешься через болото, орудуя одновременно копалкой и тесаком. Здесь нужна мужская сила плюс женская аккуратность.

В науке нет «царских троп». Когда отряд Улле приехал на Тиман, ботаники имели лишь скудный список растений, произрастающих по берегам реки. Им пришлось буквально обшарить всю окрестность: холмы, заросли, болота... Но зато результат: описано несколько сот видов растений Среднего Тимана.

Лежат в гербариях «трофеи» Тиманского геоботанического отряда. А на карте флоры Северо-Востока заштриховано еще одно «белое пятно».

Александр Харьковский, наш спец. корр.

Когда летишь над пастбищами Монголии, внизу видны небольшие кольца на ровной земле. И не сразу приходит в голову догадка, что это следы юрт, оставшиеся после долгих стоянок. В юртах жили и живут овцеводы: отара у Монголии не маленькая — почти 15 миллионов голов. Получается, что, хоть и косвенным образом, овцы вписали в ландшафт рисунки — кольца.

Под красным обручем «Тоно»

...Горы назывались Хангай, а по окраске и повадкам были тигровыми. Коричневые полосы отсыревших долин, над ними — рыжие осыпи, по хребтам и отрогам — белые снежники. Когда при перемене курса земля вставала из-под крыла и казалась ближе, тигровые бока щетинились голыми пряменькими лиственницами, седым ворсом берез, кудреватой мелочью кустарника. По всем повадкам — тигровые горы. Взъерошенные их хребты вытянулись у белого озера. Голубые наледи над ключами горбили его белую кошму. Тихо дремал у аэродрома курортный городок — промежуточный пункт нашего полета. На песочке стыли водные велосипеды, лодки, сквозь снег пробивался салатными ростками заборчик...

Цэцэрлэг ждал пурги. В комитете Ара-Хангайского аймака нас встретил Намджав, секретарь горкома ревсомола. Озабоченный, он прислушивался к ударам ветра по стеклам дома, потом, увлеченный разговором, казалось, забывал о прогнозе, но вставал, звонил по телефону, выходил и возвращался.

Дымок смолистой травки, курившейся в резном сосуде, отдавал полынной горечью...

— Знаете, как бы хорошо, если пурга только на неделю, — сказал Намджав. — Потом тепло придет, кумыса попьете.