Порт Луанды — ворота не только столицы, а и всей северной части страны. Но порт все еще остается «узким местом» экономики Анголы. Судам подолгу приходится простаивать на рейде. Дело в том, что, как и подавляющее большинство ангольских предприятий, порт остался без специалистов. Прежде это были португальцы, но они почти все уехали. И при этом увезли значительную часть оборудования, а то, что осталось, привели в негодность. Необходимые машины и механизмы ангольцы заказали в дружественных социалистических странах. Но пока еще порт обрабатывает грузов намного меньше, чем до освобождения. Остро чувствуется нехватка квалифицированных докеров. Хотя здесь работает около двух с половиной тысяч человек, этого недостаточно. И руководство портом приглашает на помощь студентов и старшеклассников.
— Вы можете их увидеть сейчас, — сказал майор Гато. — Они как раз вышли на работу. Отличные ребята!
«Бой неграмотности!»
Молодых ребят я видел за работой в Анголе повсюду: на стройках Луанды, где они возводили дома в новом районе столицы Байру ду Голфу, в сельскохозяйственных кооперативах и государственных имениях. Но, наверное, самое важное их дело — работа с людьми.
В Луанде и других городах страны я часто встречал небольшой плакат, на котором изображена раскрытая книга и остро отточенный карандаш. Сверху на плакате написано крупными буквами: «Бой неграмотности!», внизу помельче: «Научиться грамоте — наш революционный долг».
Раньше Ангола была страной сплошной неграмотности. Африканцы, умевшие читать и писать, были редкостью. Один-единственный процент выделяли колонизаторы из общих бюджетных расходов на образование.
Народная власть повела наступление на неграмотность еще в годы борьбы за независимость. В освобожденных районах открылись школы, и нередко солдаты сразу после боя садились под деревьями учиться чтению и письму. Председатель Национального совета по культуре поэт Антонио Жасинто привел мне такие цифры: когда началась борьба за независимость, 95 процентов коренных жителей страны было неграмотно. Уже к провозглашению независимости Анголы их число сократилось до 85. Это значит, что 600 тысяч человек научились читать и писать за годы борьбы.
Народная власть ввела бесплатное образование. Школы открылись и в городах и в деревнях: сейчас в Анголе учится больше миллиона человек. А к 1980 году сядут за парты все дети школьного возраста, и для этого нужны еще 16 тысяч начальных школ. Но где взять учителей? Двадцать пять тысяч молодых, грамотных ребят готовятся стать учителями. Они будут учить детей. Однако надо обучать грамоте и взрослых. Для этого, как когда-то у нас, на заре Советской власти, создаются курсы ликбеза.
— Сколько человек работает у вас? — спросил я у Франсишки Фернандеш, руководителя партийной организации на фабрике «Текстанг».
«Текстанг» — одно из крупнейших текстильных предприятий Луанды.
— Тысяча сто человек.
— А сколько ходят на курсы ликбеза?
— Двести сорок. Вообще-то неграмотных больше. Просто некоторые стесняются признаться.
Официальный язык Анголы — португальский. Но это язык городов. В деревне же говорят почти исключительно на местных языках группы банту. Самый распространенный из них в Анголе — умбунду. На нем говорят полтора миллиона жителей центральных районов страны. В Луанде и на севере страны распространен язык кимбунду. А есть еще киконго, лунда, киоко, нгангела и другие. Беда, однако, в том, что у этнических групп, говорящих на этих языках, нет своей письменности. Сейчас ее создают. И тут ангольцам очень помогает опыт Советского Союза, где у народностей, не имевших письменности, есть теперь своя литература.
...Под баобабом неподалеку от дороги сидели на земле несколько человек: мужчины в выцветших майках, женщина с ребенком за спиной. К толстенному стволу прикреплена была небольшая доска, и рядом с ней стоял совсем молодой паренек. Судя по виду — городской, очень похожий на ребят из порта Луанды. В руке у него указка, и он водил ею по доске. Потом он повернулся к людям, и они по слогам, следя за указкой, прочитали хором какое-то слово. Было тихо.
И мы услышали:
— Ли-бер-да-ди.
Это значит — «свобода».
Н. Паклин, фото автор
От сильного волнения у меня застучало сердце. Что-то, видимо, отразилось и на лице — шофер уставился на меня с явным испугом:
— Ты что? Заболел? — буквально прокричал он.
Читать дальше
