— Можно такие же вечера организовать в Або и Таммерфорсе, — предложил Горький.
— Это было бы замечательно, но мы не можем больше подвергать риску вашу жизнь. Буренин рассказывал мне, что вас охраняет целая дружина былинных финских богатырей, но у царской охранки руки длинные. Вы это на собственном опыте знаете. Жандармы побоятся арестовать вас здесь, но могут устроить какую-нибудь грязную провокацию.
— Да, я этих господ знаю. Имел удовольствие познакомиться. От них можно ожидать любой гадости, — согласился Горький.
— Ну вот, и не нужно испытывать судьбу слишком долго. Надо внять предупреждению финских друзей и побыстрее скрыться от преследования охранки. Например, уехать в какое-нибудь имение. Есть такая возможность, Владимир Мартынович?
— Конечно, Владимир Ильич! — ответил Смирнов. — Буренин вполне может это устроить. У него много знакомых среди финских помещиков. Они ему не откажут, я уверен. Тем более если речь идет о Горьком. Каждая финская семья сочтет за честь пригласить к себе в гости знаменитого писателя.
— Вот и прекрасно, — хлопнул Ленин ладонью по столу. — Вы, Алексей Максимович, исчезнете на время от назойливых глаз, отдохнете. А наши друзья Смирнов и Буренин будут готовить с помощью финнов ваш безопасный отъезд за границу. Другого выхода нет. Возвращаться в Россию — все равно что самому совать голову в пасть медведю, жить здесь тоже опасно. Остается одно — заграница.
Горький откинулся на спинку дивана и задумчиво произнес:
— Признаться, боюсь я этой самой заграницы, Владимир Ильич. Как представлю, что вокруг меня никто по-русски не говорит, так мороз по коже. Как же я-то? Я к людям привык, без людей не могу. Тем более к языкам я не способен, давно в этом убедился.
— Эмиграция — тяжелое испытание, вы правы, — ответил Ленин. — Но и в эмиграции можно жить, если работать, а не хныкать и не распускать нюни, как это делают некоторые российские интеллигенты. А у вас будет много работы, в этом можете не сомневаться, во-первых, продолжайте важное дело, которое начали здесь: будете рассказывать трудящимся Европы и Америки о российской революции, вербовать сторонников и помощников. Во-вторых, ваш авторитет можно использовать и для того, чтобы помешать выделению западными странами кредитов царизму для подавления революции. Многие в Западной Европе, в том числе и рабочие, не сознают, что французские и английские капиталисты, давая деньги царю, помогают тем самым самодержавию утопить в крови революцию. Сорвать эти планы — вот на что хорошо было бы нацелить общественность европейских стран. В-третьих — материальная сторона. Наша партия очень нуждается в средствах. Они необходимы прежде всего для вооружения пролетариата, для издания нелегальных газет. И это еще не все. За границей, выбрав тихое местечко, вы могли бы спокойно писать, работать над своими произведениями. В России вам будут постоянно мешать. Вы многое видели и пережили. Рассказать миру о российской революции языком образов — это тоже важная партийная задача. И, наконец, последнее — ваше здоровье. В Европе есть хорошие врачи, которые сумеют вас подлечить. Ваше здоровье, Алексей Максимович, — не ваше личное дело. Вы и ваше здоровье очень нужны трудовому народу России. Поэтому отнеситесь к лечению как к важному партийному поручению. Как видите, скучать за границей будет некогда.
— Да, поручение вы мне даете непростое, — сказал Горький. — Трудновато будет. Но попробую, постараюсь. Хорошо бы только помощника подобрать мне порасторопнее. Нужен кто-то, чтобы организационными делами занимался.
— Это верно, — согласился Ленин. — Мы об этом подумаем с Красиным. Найдем подходящего товарища. А вы пока поразмыслите над моим предложением. Хорошо? Будем держать связь через Смирнова и Буренина. Договорились?
— Договорились, Владимир Ильич, — ответил Горький.
— Вольдемар, там пришли... — приоткрыв дверь, зашептала Виргиния Карловна Смирнов вышел в прихожую. Там стояли те два субъекта, которые дежурили под окнами. Это были Закачура и Вец.
— Здравствуйте, господин лектор, — слегка поклонился Закачура, сняв шапку. — Мы из пожарной охраны. Пришли проверить дымоходы. Много сажи скопилось. Может загореться. Покажите, пожалуйста, где у вас печи.
Голова Смирнова лихорадочно работала Что делать? Как выпроводить непрошеных гостей? Закачура, заметив минутную растерянность хозяина квартиры, злорадно улыбнулся:
Читать дальше
