Через несколько дней Тарас вдруг понял, что его все сильнее втягивает задача Ситного, он ломает голову над проблемой спуска лавины...
Ранним утром, когда рассвет едва прорисовал высокий зубчатый горизонт, в поселке лавинщиков было еще темно, как в колодце. В этот предрассветный час под плеск и шум реки из отуманенной тайги осторожно выкрался тощий медведь с седой мордой. Таежный гость принюхался к запахам поселка, направился к котлопункту и начал рыться в отбросах, гремя пустыми банками.
Заслышав шорох и звон на мусорной куче, к медведю с голосистым лаем слетелась орава собак. Оскалив клыки, вздыбив шерсть на загривках, псы набросились на пришельца. Зверь отбивался, как заправский разбойник, но таежные лайки умело вгрызались в бока мишки, и свирепый клубок покатился к общежитию горняков.
— Ав-вы-и-и!..
Тарас первым проснулся от яростного визга собак. Приподнявшись на кровати, он увидел за окном облезлого медведя, который отмахивался от наседающих собак. Первое движение Тараса — сорвать ружье со стены над койкой Паши Чубаря. Второе — забить патроны в стволы. И вот он уже распахивает створки окна и целится в медведя.
— Ув-ва-ва-а-а!..
От шума проснулись все остальные жильцы общежития. Бестолково бросились к Тарасу, стали вырывать у него ружье, пыхтя, отталкивая друг друга локтями, чертыхаясь.
— Дай я!
— Я лучше стреляю!
— А чье ружье?!
— Да забери!
Тарас неожиданно отпустил ружье, но стрелять уже было не в кого — медведь сбежал восвояси.
— Чего рот разевал, студент? — покосился на Тараса Паша.
— На что он сейчас годится? — сплюнул Тарас.
— Слышишь, — кивнул на печь Толя, — первый соскочил, пошустри-ка, студент.
Тарас рассеянно оделся и направился к порогу напряженной походкой.
— Однако, подменю тебя, земеля, — окликнул его Халвашкин.
— Ничего, Халва... Это тут одна мысль пришла по нашей работе — медведь удружил...
В ответ последовало молчание: все лезли под свои одеяла — перед подъемом. И Тарас хлопнул дверью — надо было остаться наедине со своими мыслями. А раздумывал сейчас он над суетой вокруг ружья. Мешали друг другу, забыв о самом медведе, не давая выстрелить первому, не говоря уже о слаженности действий. «Не так ли обстоит дело на нашей лавине? — всплыла мысль. — Каждый видит свой кусок осыпи, а охватить ее всю как единый массив не удосужились».
У крыльца Тарас нашел колун, взвесил его в руке и направился за угол. Но, кроме сучковатого чурбана для колки дров да нескольких целых стволов, здесь ничего не было, Тарас зло сплюнул, воткнул колун в одинокий чурбан и направился к поленнице возле котлопункта.
Набирая в раздумье охапку дров, Тарас не расслышал приближающегося начальника.
— Так вот кто, оказывается, поворовывает столовские дровишки.
Тарас разжал охапку, поленья посыпались под ноги золотистым каскадом.
— Я первый раз, Геннадий Аполлоныч, — забормотал он. — Пиленка кончилась.
— Я тебя в бригадиры прочу... — проговорил с обидой Ситный.
— Да у нас все по дружбе, начальник, — запротестовал Тарас. — Полный контакт, взаимопонимание, и мы одну идею обдумываем, как одним махом свалить всю осыпь в Медвежий распадок...
— Через пятнадцать минут загляну — обсудим вместе, если такое дело.
И Ситный заторопился в котлопункт. А Тарас собрал выпавшие поленья и заспешил в общежитие. Мысль еще витала в облаках — нужна была срочная помощь остальных лавинщиков.
Свалив дрова у печки, Тарас с ходу обратился к парням:
— Ребята, подъем! Надо мысль одну обсудить всем вместе. По осыпи она...
— Сначала печку затопи, — оборвал его кто-то раздраженно.
Заскрипела дверь, и в общежитие вошел Ситный. Пока начальник со свету приглядывался к обстановке, жильцы успели принять благопристойные позы.
— Ну докладывайте, братва, что вы наизобретали.
— Это, наверное, он, — кивнул Халвашкин на Тараса.
— Все мы! — оборвал взрывника Тарас.
Он достал из печки уголек, направился к своему стеллажу и расправил план гольца Лавинного, где щерилась под густой штриховкой зловещая осыпь с поперечными линиями взрывопроходки.
— Это наша родимая осыпь, с которой воюем мы бестолково, — стал объяснять Тарас. — В плане она, как видите, имеет форму кривой напряженной балки, следовательно, согласно элементарным положениям сопромата есть у нее максимальная точка напряжения. — Тарас кружком выделил место предполагаемого наивысшего напряжения. — Надо сосредоточить в этом месте суммарный заряд по врубовой схеме, — он наложил на кружок деревяшку «дубль-шесть», — рвануть, и вся осыпь сползет в соседний распадок! — Тарас угольком прорисовал гуще волнистую линию ручья от вершины гольца. — В общем, вместо того, чтобы бахать по мелочам, надо поискать главную точку напряжения. Чтобы выстрелить наверняка.
Читать дальше