— Это Синяя Борода! — беспрерывно повторяет Энрике. — И ничего уже не сделаешь...
Синяя Борода впечатляет. Длина его — три человеческих роста, толщина — вековой дуб. Шкура похожа на старую, побывавшую в боях броню танка. Правого глаза нет. И чуть ниже левого плеча не хватает доброго пуда мяса. Но рана уже зарубцевалась. Словно тяжелая торпеда, летит он на зеленого ронбифера-любовника... Не то что охотничьим ружьем, из автомата его не остановишь. Лишь снайпер способен уложить крокодила одной пулей, попав прямо в мозг. А мозг самого большого ронбифера или акутуса — меньше грецкого ореха!
Синяя Борода загнал зеленого ронбифера в камыши противоположного болотистого берега, зашел с правого фланга, дважды перевернулся вокруг себя, приподнял высоко чад водой пасть и, пронзительно зарычав, попытался одним махом отхватить у противника правую лапу. Но зеленый ронбифер увернулся и сам нанес удар-укус Синей Бороде снизу, на уровне задних лап. Тот еще раз развернулся и молниеносно вцепился зеленому ронбиферу в бок. Вода и камыши вокруг мгновенно окрасились кровью. Но зеленый в самый последний момент сумел-таки вырваться и вонзил свои зубы в правую, уже когда-то покалеченную лапу Синей Бороды. Гроза питомника тут же ушел под воду отлеживаться на дно, в ил. А зеленый ронбифер, ошалевший от неожиданной победы, долго в экстазе носился по воде.
— Редчайший случай, — удивленно, как-то растерянно улыбался Энрике. — Может, этот ронбифер ради вас постарался? Увидел в руках фотокамеру и решил во что бы то ни стало остаться в истории победителем?! Удивительно... Вообще-то они нечасто дерутся, ребята добродушные. Разве что самки сразу после родов. В первые дни на глаза матери лучше не показываться — она способна на все, может даже перепрыгнуть через ограду.
— Энрике, а убегают из питомника крокодилы?
— Бывает, но редко. Но если убежит, поймать его весьма непросто. Ронбифер ведь может нестись по суше со скоростью тридцать километров в час. Иногда сами возвращаются. В гостях-то хорошо, а дома лучше — привыкают к вкусной пище. Мы же их мясом кормим, иногда даже деликатесами потчуем — павшими лошадьми. И рыбу они здесь едят, сардинки... В день по десять килограммов каждый съедает... Да и к нам крокодилы как-никак привыкают. Нас в питомнике работает тринадцать человек, и все уже довольно давно. Но особенно хорошо они относятся к единственной нашей девушке — Мальте. Что бы она ни делала с ними, крокодилы не злятся. И она их очень любит, особенно десятисантиметровых детишек. Даже разговаривать умеет Мальта с крокодилами. Я не раз видел. Доброе слово и крокодилу ведь приятно.
Позже мы встретились с Хуаном и Мальтой. Мальта оказалась милой худенькой мулаткой с большими печальными глазами и тоненькими в запястьях руками. Так и видишь, как они вышивают, рисуют, нежно гладят густые волосы ребенка. И вовсе не верится, что эти прозрачные, несмотря на смуглость, руки управляются с «добродушными ребятами», как назвал их Энрике.
Мальта рассказала нам об истории крокодилов на Кубе, охоте на них — и промысловой, и ради острых ощущений богатых плантаторов-креолов. Рассказала о повадках, о характере, о том, как необходим крокодил местной природе: он, как и все хищники на земле, выполняет важную функцию санитара-чистильщика. А для человека, считает Мальта, крокодил фактически не опасен, надо лишь уметь с ним обращаться. Мы, естественно, на это промолчали и особого желания научиться общению не выказали.
— Уже благодаря этим двум питомникам, — говорил Хуан, — можно смело сказать, что на Кубе есть крокодилы и теперь они в безопасности. В ближайшие годы откроется еще несколько новых питомников. Самый крупный — не просто питомник, а настоящий заповедник — на острове Пинос. Там есть все условия, там всегда было много крокодилов. Так что скоро под строгим научным контролем возможно будет возобновить производство ценной крокодильей кожи...
Тихо и спокойно в заповеднике. Мирно квакают лягушки, сонно верещит уставшая за день птичка тоти. Шумит листьями альмендры легкий ветерок, облака плывут...
Сергей Марков
Телескопы — за атмосферу!
…Высоко над нами, отрезанный полосой тумана, поднимался Арарат. Подсвеченный лучами низкого, невидимого солнца, он напоминал некое космическое тело, готовое вот-вот причалить к Земле. Пожалуй, ничто больше не говорило здесь, в поселке Гарни, о причастности этого места к космосу ни пусковых комплексов, ни конусов ракет. Два десятка розовых из туфа домов в зеленых гирляндах кустов бежали к горам и останавливались, замерев на краю ущелья. Внизу шумела река.
Читать дальше
