В этих вагончиках им приходилось жить пять дней в неделю. Их ПМК базировалась в селе Солодники в ста двадцати километрах от объекта, и там же жили все рабочие и инженеры. Старый автобус ковылял два-три часа в один конец — каждый день не наездишься. Дома бывали только в выходные.
Жена встречала Сашу с дочкой на руках и со слезами в голосе говорила:
— Катенька, квартирантик наш приехал.
Он понимал жену — ведь все хозяйство, вплоть до сугубо мужских дел, лежало на ее плечах. Много ли успевал он сделать за два дня? В субботу хоть немного отоспаться да сбегать в баню, отпарить въевшуюся в кожу пыль, а в воскресенье снова сборы на неделю. Два дня, короткие, как два часа. А зачастую и двух дней не выпадало. Прошлой зимой работали почти без выходных — нужно было помочь скотоводам.
Полупустыня к западу от нижней Волги издревле служит естественным пастбищем. В ней и сейчас, как в море островки, разбросаны «скотоводческие точки» (маленький домик чабана, сарай, овечья кошара), принадлежащие колхозам и совхозам. Здешняя зима крепка морозами, но малоснежна сильные ветры гонят снег и не дают ему слежаться. Степь пестрит черными прогалинами, где до весны находится в достатке подножный корм — сухие травы, «сено на корню», источник жизни для зимующих отар.
В прошлую зиму степь до горизонта светилась ровной мертвой белизной. Сто лет невиданные щедрые метели покрыли пастбища метровым слоем снега, наглухо замели дороги к «точкам», остановили транспорт, подвозивший чабанам корм для овец, продовольствие и топливо. Распоряжением райкома автомашины, скреперы, бульдозеры со строительства КАРОСа были в срочном порядке переброшены на расчистку дорог и подвозку кормов в голодающие отары.
Буран свирепствовал расчищенную утром колею к вечеру напрочь заносило снегом, к утру не видно было той, что пробивали с вечера. Работа шла круглыми сутками, ночью при тусклом свете фар. Спали урывками в чабанских домиках или в кабинах тракторов под рев моторов. Сколько Доронин не был дома, он не помнит. Погода спутала привычный календарь, перемешала воскресенья с четвергами. Но, заглянув домой однажды ночью не выдержал, пообещал жене.
— Ладно, поступим по закону. Три года после института отработаю, и баста. Уедем в Куйбышев, к родителям.
«Газик» притормозил у полевого стана двадцать второго ПМК. Шофер открыл дверцу кабины, крикнул копавшимся в моторе трактора рабочим:
— Парни, Доронина не видели?
— Доронин в поле,— прозвучал ответ.
В поле. Так говорят обычно о колхозниках — о хлеборобах и овощеводах о полеводах и комбайнерах. О строителях принято говорить на участке на корпусе, на плотине, на створе
Но на КАРОСе говорят строитель в поле. И даже лагерь, образованный фанерными вагончиками, зовут не лагерем не временным поселком, а полевым станом, как у колхозной полеводческой бригады. Может быть, потому, что строят здесь не город, не завод, не гидростанцию и не железную дорогу. Здесь строят поле.
Стройка огромна восемь тысяч гектаров только первая ее очередь. На половине территории работа уже закончена, объекты приняты заказчиком. Что же построено? Именно поле и построено.
Поле КАРОСа начинается на воде — на одной из проток дельты Волги, где пришвартованы к причалу две баржи, в трюмах которых смонтированы двенадцать могучих насосов. Это так называемая ГНС — головная насосная станция КАРОСа. Работая на полной мощности, ГНС может перекачивать фантастическое количество воды — около полутора миллионов кубометров в час. Цифра дает представление о масштабах строительства.
По двенадцати трубам большого диаметра вода из Волги поднимается на высоту берегового откоса и низвергается в магистральный канал, прямой, как синяя линейка, разрезающая рыжую степь на два гигантских полукруга.
Здесь обжитая часть КАРОСа — канал введен в эксплуатацию несколько лет назад. Его суглинистые берега уже успели зарасти травой, пышной от близости воды. Над водой со сварливыми криками мечутся чайки, время от времени им удается поживиться мелкой рыбешкой, расплодившейся в канале. А из травы с тяжеловесной грациозностью взлетают цапли.
Длина канала десять километров. Если их проехать — распахнется необозримая водная гладь, еле заметно окаймленная у горизонта темной полоской западного берега. Это степное море тоже Волга. Но рукотворная. Точнее, возрожденная.
Когда проектировщики КАРОСа искали место для водохранилища, чтобы создать запас воды на случай засухи, они наткнулись на естественное углубление в степи — русло высохшей протоки, называвшейся Кривой Лукой. Степь поднесла строителям подарок — почти готовый котлован, который нужно было оградить водонепроницаемыми дамбами. Дамбы отсыпали, подвели канал, пустили воду, и очень быстро, прямо на глазах, образовалось колоссальное водохранилище с площадью зеркала в 4560 гектаров, длиной в 42 километра и запасом воды в 96 миллионов кубических метров. По берегам его уже закладываются лесопосадки. В будущем здесь возникнет уникальный природный объект — лесное озеро.
Читать дальше
