— Хорошо, — ответил Шубников. — Я сам осмотрю, и все, что можно, будет сделано. А насчет людей, Сергей Павлович, так если у вас золотые, то у меня строители — наверняка стальные! — Оба засмеялись.
— И вторая просьба. Я знаю, что у вас принято после обхода стройки проводить так называемую «проработку». Разрешите поприсутствовать? Только не объявляйте, кто я.
Тут требуются некоторые пояснения. В то время Королев был известен довольно узкому кругу лиц, непосредственно с ним связанных по работе. В дальнейшем весь мир узнает его как Главного конструктора, и лишь после смерти всем станет известно его имя и фамилия.
...Шубников вошел в помещение, где должна была проводиться «проработка» по МИКу и стартовому комплексу, то есть подробный разбор хода стройки, сел на председательское место и оглядел присутствующих. Среди них были строители и монтажники, проектировщики, эксплуатационники, представители министерств и организаций, поставляющих оборудование, — одним словом, те, кто своей деятельностью обеспечивал успех строительства. Увидев скромно сидящего в уголке Сергея Павловича, Шубников поздоровался с ним кивком головы. «Проработка» началась.
Михаил Иванович Халабуденко, непосредственный руководитель строительства МИКа и стартового комплекса, стоя у висящего на стене графика, докладывал состояние работ на момент «проработки».
Было видно, что все присутствующие ответственно относятся к выполнению поставленной задачи, что люди работают четко, слаженно — одним словом, хороший оркестр с хорошим дирижером.
И вдруг спокойный ход «проработки» нарушился. Халабуденко, подойдя к одному из пунктов графика, где был записан монтаж двух позиций довольно простого, но громоздкого оборудования, сказал:
— Ничего доложить не могу, насосов нет, когда будут, неизвестно.
— Представитель организации, поставляющей насосы, здесь? — спросил Шубников.
— Здесь, — ответил, поднимаясь с места, представительный мужчина средних лет.
— Почему до сих пор нет насосов? Срок поставки на объект прошел десять дней назад.
— Потому что у вас не готово помещение под монтаж,— ответил мужчина.
— Неверно,— сказал Халабуденко.— Уже две недели как готовность помещения под монтаж оформлена актом с участием технадзора.
— А малярные работы? Когда покрасите помещение, тогда пришлем и насосы,— небрежным тоном ответил мужчина.
«Старая песня. Оборудование не готово, вот он и выкручивается»,— подумал Шубников, а вслух сказал:
— Вы не правы. Помещение готово под монтаж в соответствии с утвержденными техническими условиями. Зачем же делать малярные работы, если там при монтаже будут стены долбить и сварку вести? Вся малярка погибнет.
— Это нас не касается. Мы имеем свои технические условия. Пока не покрасите, насосов не будет,— последовал ответ.
— Зачем вам малярка? Ваше оборудование хоть под навесом от дождя поставь — ничего с ним не случится, — подал реплику с места Королев.
Мужчина резко обернулся, увидел скромно одетого, сидящего в углу Королева, бросил зло:
— А вы, товарищ, не суйтесь. Раз не понимаете ничего в оборудовании, так нечего языком болтать!
Королев вскочил, но, увидев спокойный, иронический взгляд Шубникова, вспомнил про свое инкогнито, мгновенно оценил комизм ситуации, когда его, Главного конструктора, обвинили в некомпетентности, и усмехнулся. Улыбнулся, глядя на него, и Шубников. И странное дело, их усмешки подействовали на мужчину сильнее, чем резкие возражения. Он сообразил, что сделал какой-то «ляп», допустил промах, но не мог понять какой.
— Ну что ж,— сказал Шубников,— раз мы не понимаем друг друга, придется позвонить вашему министру, сообщить о срыве сроков поставки насосов и заодно попросить заменить вас на космодроме человеком, понимающим поставленные задачи.
«Проработка» продолжалась. По окончании Шубников подошел к Королеву, и они вышли вместе.
— Я очень доволен, что присутствовал на вашей «проработке»,— сказал Королев.— Теперь у меня полная ясность о положении дел, и я уверен, что объект будет готов в срок.
...Прошли годы. 31 июля 1965 года Шубников умер. После его смерти в кармане у него нашли вырезанное из газеты стихотворение:
Сердце мне сказало:
я устало!
Я ответил — погоди,
посмотри, какие дали впереди,
а когда почувствуешь беду,
не проси меня остановиться,
можешь разорваться на ходу.
Любимое стихотворение Шубникова оказалось пророческим. Он умер «на ходу» — в разгар своей кипучей деятельности.
Читать дальше
