— Идем помалу! — доложил из рубки флагмана Степаниденко.
— Пошла, пошла! — с волнением в голосе подтверждает Сезин.
Он смотрит, как туго натянутый трос врезался в пенный гребень наката, и серебристые брызги прибоя уже окропили бело-красный пояс головной трубы.
О-в Сахалин, мыс Погиби
Р. Козьмин
Разведка в саванне
Продолжение. Начало см. в № 4.
Трое геологов в штормовых куртках невозмутимо сортировали письма, деловито доставая их из объемистого бумажного мешка:
— На буровую...
— Оставляем в городке...
— Ну, сейсмиков обрадуем...
Заметив мое любопытство, один из них, худощавый, спортивного вида, удовлетворенно пояснил:
— Новогодняя почта пришла. Заждались ее ребята в саванне…
Ан-26 — самолет советской нефтепоисковой экспедиции в Эфиопии — взял курс на равнины плато Огаден.
Под нами сменялись картины Эфиопского нагорья, «африканского Тибета», где высохшие русла рек петляли меж горных круч. Молодая амхарская пара — по нарядной одежде и радостному выражению лиц — молодожены, дружно ойкала, когда самолет проваливался в воздушные ямы, и еще крепче прижимала к себе плетеные корзинки.
Здесь началось мое знакомство с Владимиром Ивановичем Юрийчуком, техническим руководителем по бурению. Очень удачное для меня знакомство.
Прилетев в Дыре-Дауа, третий по величине и самый жаркий город в стране, я поначалу занес вещи в гостиницу городка советских специалистов. О таких домиках — с кондиционерами, ванной, кухнями с холодильниками и газовыми плитами — можно только мечтать в жаркой саванне.
Под балконом росли сиреневые джакаранды, розовые бугенвиллеи и тюльпановые деревья, красные цветки которых торчали из листьев вверх, как свечи,— сущий рай в пыльном Дыре-Дауа. Я пошел к Юрийчукам.
Две грядки были вскопаны перед их домом. На одной кланялись под африканским ветерком белые головки ромашек, на другой топорщились иголочки укропа.
— Жена по батькивщине тоскует,— кивает на грядки Владимир Иванович, обрезая с невысокого деревца под окном продолговатые зеленые плоды.— А это местная экзотика — папайя, весьма полезный плод. Все растет здесь быстро: папайя до пятнадцати сантиметров в сутки прибавляет. Теперь только знай урожай снимай — одно дерево кормит. Куст помидоров жена посадила, так подряд три месяца помидоры со стола не сходили. Конечно, вода нужна, да руки приложить требуется, а земля здесь настоящая кормилица...
В прохладной гостиной дожидался накрытый стол, обнаруживая вкусы хозяев, выросших явно не на эфиопской почве. Багровел украинский борщ, отварная рассыпчатая картошка белела в окружении лука и укропа, а в центре красовалась миска с квашеной капустой. Правда, за десертом мы отдали дань экзотике — разрезали вынутую из холодильника папайю, но зато из собственного сада.
Хорошо вернуться в такой обжитой дом из саванны, попариться в баньке, отдохнуть с семьей и снова на самолете, как на «вахтовке», лететь со своей сменой на буровую.
Словно прочитав мои мысли, Владимир Иванович поднялся:
— Встаем чуть свет — завтра летим на буровую. Завернем в поселок Годе, где сможете побывать у сейсмиков...
На базу сейсмической партии чуть не опоздали: старый знакомый топограф Василий Петрович Шапкарин уже ждал в машине.
«Уазик» запылил по дороге, уходящей к белесому горизонту ровной просекой среди пожухлой от жары травы и колючих кустарников.
— Сейчас едем в район работы сейсмостанции. Там сейсмики работают на профилях, а мы, топографы, эти профили, маршруты для них разбиваем на карте и непосредственно на местности. Видите, на этой сковородке и топографу глазом не за что зацепиться,— Шапкарин рукой обвел безбрежно-унылые просторы саванны.— На дорогу обратите внимание: чисто, под корень все срезано. Тут постарались Гетачеу Чекола и Фирев Абеба, эфиопские бульдозеристы. Мы с ними вместе на базе живем — без их помощи с таким объемом работы не справились бы.
Бульдозеристы первыми прокладывают путь сейсмостанции в саванне. А это непросто. Особенно на скальных участках. Впереди крутой склон, а идти ведь надо строго по проложенному маршруту. Фирев рассудителен, осторожен — ползет серпантином. Гетачеу норовит проскочить побыстрее, вгрызается в грунт, аж искры летят. Бывает, машина на скале повисает, бульдозерист ничего не видит. Приходится команду снизу подавать, только тогда он действует. Подчас и гусеницы летят, рвутся. В общем, занятие не для робких...
Читать дальше
