Михаил Петрович присел с нами на скамеечку у Сладкого колодца.
— Я наблюдал из укрытия, примерно там, откуда вы вышли, за этим колодцем,— припомнил он.— Неожиданно из камней выскочил красноармеец с ведром. Через несколько метров солдат будто наткнулся на невидимую стену и упал. Снайпер бил с колокольни...
Так выглядит один из главных входов в каменоломни, возле которого велись ожесточенные оборонительные бои.
От внимания Игоря Грека и его друга Павла Лавренко не ускользают даже мелкие, казалось бы, незначительные, реликвии военной поры — будь то гильзы, звездочка с пилотки, знаки отличия... Любая находка может приоткрыть неизвестную страницу Аджимушкая.
Сотни людей постоянно приезжают в Аджимушкай и спускаются в музейные залы каменоломен.
Мы посмотрели туда, куда показывал Радченко, но колокольни не увидели. Михаил Петрович смотрел и видел совсем иную, нежели мы, картину. На месте, где стояла колокольня, теперь шла асфальтированная дорога.
— Той ночью я подполз к убитому, забрал винтовку и документы, вернулся назад. Имени бойца я, к сожалению, не запомнил, документы отдал комиссару. Так обычно поступали.
— Еще одно подтверждение существования архива гарнизона,— словно убеждая кого-то, заметил Васильев.
Отдохнув, Радченко повел нас под землю. Он ступал уверенно, то и дело давая короткие пояснения, которые Татьяна Мазур едва успевала наносить на рабочую карту. Чертеж, состоящий с одного конца из ровных квадратов, с другой стороны, откуда мы вошли, был испещрен бесформенными зигзагами. Эта часть каменоломен, которую местные жители называют Кирикова скала, изучена меньше всего. Одна за другой на карте появлялись пометы: «госпиталь», «пост», «кровать», «почта»...
Сверху неожиданно брызнул яркий свет. Над нашими головами открылось лазоревое небо. Мы стояли на дне широкой воронки.
— Чтобы выбить бойцов из укрытий,— объяснил Радченко,— фашисты долбили на поверхности шурфы, закладывали взрывчатку. Если мощный взрыв не мог пробить толстой кровли, ударная волна, не находя выхода из подземных пустот, буквально сжимала наши тела, бросала на камни, глушила... Это были страшные минуты.
По осыпи мы забрались наверх и оказались почти посередине пустыря, вдали от мемориала. Карта перешла к Радченко. Он провел пальцем между синими квадратиками, обозначавшими целики, и коричневыми пятнами, отмечавшими завалы-воронки, показывая нам пройденный маршрут.
Мы расположились перед длинным провалом, пытаясь с помощью карты проанализировать один из эпизодов обороны этого участка. Картина, которую нам удалось воссоздать, в общем совпадала с той, что нарисовал Радченко. Так мы убедились еще раз в правильности многих выводов, которые позволял сделать отснятый план. Стал ясным логичный и жестокий замысел фашистов сломить организованное сопротивление одним линейно-поперечным завалом, разделив каменоломни на две изолированные части. Взрывы кровли, возможно, пришлись на места наибольшей концентрации обороняющихся. Поисковики, например, проходя по краю этого обвала, постоянно встречали человеческие останки, боеприпасы, оружие. Вот и сейчас Васильев и Саморуков, пройдя по краям осыпи, тоже принесли несколько рубашек от гранат, двугорлую масленку, сплавленные в ком пистолетные патроны.
— Точки опорные, как просил, вы определили? — на всякий случай уточнил я.— Покажите на карте, где обнаружили находки.
И мы в который раз склонились над картой, перенося на лист полученную информацию.
Топосъемку выработок мы вели несколько недель. Постепенно уточнялась карта, наносились на бумагу новые галереи, фиксировались завалы. По нашим подсчетам, протяженность всех ходов в Центральных каменоломнях не превышает десяти километров, а площадь — четырех гектаров. Это доступная часть каменоломен, и она практически обследована за годы предыдущих экспедиций. Вместе с тем мы насчитали более шестидесяти крупных завалов объемом от 100 до 800 кубических метров каждый. Что скрыто под тоннами обрушенной породы?
Вот одна выписка из публиковавшегося не раз дневника неизвестного командира 1-го запасного полка, сражавшегося в Малых Аджимушкайских каменоломнях:
«29.5.42. Взрывали над нашим расположением, и вследствие обвала погиб почти весь состав командиров 3-го батальона, созванных комбатом на совещание.
30.5.42. Штаб полка перешел в глубь каменоломен. Ожидаются новые взрывы».
Вероятно, под каждым из завалов можно обнаружить находки, проливающие свет на события военной поры. Эту догадку подтверждают и приведенная выше запись, и воспоминания участников обороны.
Читать дальше
