Человеку довольно много известно о мертвых, то есть убитых китах; кое-что о пойманных и живущих в неволе дельфинах. Но о свободноживущих диких китообразных мало что известно. К тому же имеющиеся скудные сведения часто противоречат друг другу.
— Все это чушь, — сердится Майкл Бигг.— Конечно, изучать живых китов труднее, чем анатомировать мертвых. Их жизнь на 95 процентов проходит под водой, и к тому же они слишком быстры и подвижны для нас. Мы установили, что к северу от Ванкувера в летние месяцы «прописаны» 17 стай, включающих 151 животное. На юге, в направлении Сиэтла, мы обнаружили 5 стай, всего в них 77 косаток. Мы назвали их Южным союзом; насколько можно судить, со стаями Северного союза они не встречаются. Неизвестно, чуют ли они друг друга или придерживаются каких-то заметных для них границ. Кроме того, есть еще третий союз стай — эти не обращают внимания на границы и плавают всюду, где хотят. Их мы назвали «кочевниками». Охоту на тюленей и дельфинов мы до сих пор наблюдали только у них. Правда, неизвестно, чем пробавляются оседлые косатки в зимние месяцы. В конце сентября они бесследно исчезают и появляются только через полгода, в начале лета. Очень может быть, что с уходом лососей они также начинают охоту на теплокровную добычу.
Внезапно заглох мотор. Майклу и Герману пришлось долго размахивать веслом, прежде чем сердобольные рыбаки взяли их на буксир и отвели обратно в Пэддер-Бей. Потом, наняв другую лодку и с трудом пробиваясь сквозь усилившиеся волны и ветер, они вернулись и долго курсировали вдоль побережья. Опрашивали всех встречных рыбаков, не видел ли кто-нибудь косаток. Они в ответ только покачивали головами. Но теперь, по крайней мере, никто не грозит кулаком в ответ на подобный вопрос. Еще пару лет назад многие из них стреляли в косаток — одни просто со злости, чтобы отвести душу, другие — из застарелого страха перед «китом-убийцей», а некоторые избавляясь таким образом от соперников по рыбной ловле. У берегов Исландии в 1956 году были задействованы даже ВМС США, когда пошли разговоры о том, что орки вот-вот дочиста объедят всю Северную Атлантику. В то время морская авиация «на законных основаниях» бомбила косаток с воздуха. Но после того, как Майкл Бигг установил, что косаток всего пара сотен и они поедают гораздо меньше рыбы, чем тюлени и морские львы, гнев рыбаков обратился на ластоногих. Конечно же, это они дочиста выловили всю рыбу в прибрежном районе. «Не тронь моих лососей!»
...Прошло два часа безуспешных поисков, ветер и волны усилились, все затянуло густым туманом. Но вдруг прямо перед серой стеной тумана взлетели фонтаны, и в забурлившей воде мелькнули огромные черно-белые тела. Оглушая людей громовым плеском, косатки самозабвенно играли, били по воде хвостами и плавниками, временами даже выпрыгивая из воды и шлепаясь на спину. Наконец-то удалось увидеть не только спинные плавники да фонтаны. Около 50 косаток, вся стая L, водили невообразимые хороводы. Может, у них просто хорошее настроение? Но Майкл сдерживает восторги Германа:
— Не знаю, по-моему, они слегка нервничают. Горбатые киты совершают такие прыжки, чтобы, ударяясь о воду, извести кожных паразитов. Но на коже косаток этих тварей нет. Предполагают, что прыжки служат особым средством общения между стаями или используются при совместной охоте — для загона добычи, хотя убедительных подтверждений пока нет.
Через три минуты грандиозный спектакль был закончен, и киты исчезли в тумане...
В этот год у Шаркй появился малыш. Эта косатка с необычным треугольным. плавником, похожим на спинной плавник акулы, идет в каталоге под прозаическим шифром А-25; 14 лет назад ее зарегистрировали годовалым детенышем.
— Проклятая Шарки совсем замучила нас, — смеется Бигг. — Мы ведь уже несколько лет знали, что это самка — удалось сделать хороший снимок во время одного ее воздушного пируэта. Самки большинства китообразных рожают начиная с 10-летнего возраста, а у горбатых китов уже в 5—6 лет. Я каждое лето надеялся, ждал — вот-вот она нас порадует! А она дотянула до пятнадцатилетия. Ни одно другое дикое животное не начинает размножения в таком солидном возрасте, как орка. Но с появлением А-51, детеныша Шарки, наши наблюдения впервые охватили целое поколение.
Постепенно из многих тысяч отдельных наблюдений и фактов складывается мозаика биологической и социальной жизни косаток. По словам Майкла, стая — сплоченный семейный союз, в котором проходит вся жизнь животного от рождения до смерти. Самцы живут примерно 50 лет, самки почти вдвое больше до 70—80 лет. В стаях косаток царит матриархат. Из крупных млекопитающих такого общественного устройства придерживаются только слоны. Но в отличие от слонов самцы косаток всю жизнь остаются рядом со своей матерью. Все это Майкл рассказывал Зюльбергу уже в машине на обратном пути.
Читать дальше
